Доброволец. Проект Z2-17

Люди сорвались с мест словно ужаленные. А уже через минуту все вокруг были заняты делом, и никто уже не помышлял о спорах.

Генерал взял Тимофея за локоть и пригласил отойти в сторону. Парня всё ещё коробило от звукового эффекта гранаты.

— Терпеть не могу разгильдяйства, — словно оправдываясь за совершённый поступок, прорычал Бирюк. — Тима, ты же командир, как тебе не стыдно. Ты должен учиться держать себя в руках, — укорил племянника Бирюк.

Они отошли на приличное расстояние от места сбора. Солнце уже взошло и утренний свет разукрасил мир яркими, свежими красками. Даже в чёрной листве, которая под лучами весеннего солнца преобразилась в синюю, нашлось место чарующей неведомой красоте.

Тимофей осмотрелся. В желудке забурлило. Он вдруг осознал простую вещь. Если не знать, что планета заражена, то этого сразу и не заметишь. Деревья всё так же ветвисты, за исключением тёмных листьев. Роса по утрам пахнет свежестью и не факт, что в ней есть эти смертоносные бактерии. Трава тоже потемнела, но не исчезла окончательно, а значит тоже приспособилась к новой жизни. Тимофею вдруг подумалось, что, быть может, если человек не пытался бы вмешиваться в ход этого странного процесса, то природа смогла сама найти выход самоизлечиться словно от простуды, которую оставили на произвол судьбы, позволив организму самому бороться с ней без вмешательства извне.

— Как вы считаете, слова Тиберия про то, что нас обвиняют в убийстве президента — это правда? — спросил, понизив голос Тимофей.

— Мы обязательно это проверим, как только доберёмся до ближайшего жилого сектора, — заверил Тимофея генерал. — Но сейчас я хочу поговорить не об этом. — Тимофей насторожился. Бирюк предложил молодому человеку присесть и протянул ему пищевой контейнер. — Ешь, а я пока кое-что тебе расскажу.

— Почему сейчас? — Тимофей от неожиданности развёл руками. Ему вдруг показалось, что сейчас неподходящий для беседы момент. Уж слишком много переживаний испытаний и эмоций выпало на них за эти безумные сутки. Ко всему прочему, им нужно было как можно скорее убраться отсюда. От перспективы снова попасть в лапы к «Бурс» молодого человека передёрнуло.

— Потому что пришло время, — нисколько не смутившись, ответил спокойно генерал. — Я понимаю твоё негодование, ведь я больше суток утаивал от тебя совершенно секретные сведения. — Голос генерала был спокойным и ровным. Тимофей хотел что-то возразить. Но, сказанная Бирюком фраза заставила его передумать. — И сейчас, я полагаю, что ты уже достаточно повзрослел для подобного знания. А это значит, ты полностью осознаёшь всю силу возлагаемой на тебя ответственности и реально представляешь грядущие за этим последствия. — Сия длинная тирада навеяла на Тимофея скуку. Он опустил руки и уселся на пригорок, открывая пищевой контейнер.

— Я, правда, повзрослел? Вы так считаете? — Сарказм Тимофея нисколько не поколебал решимость генерала. — Даже не знаю. Прошли ведь целые сутки. Можно повзрослеть за сутки?

— Не язви. — Генерал принялся нарезать вокруг племянника круги, аккуратно приминая ботинками почерневшую траву. Строго глядя на парня, Бирюк приступил к своему рассказу.

— Эта история является частью моей жизни, поскольку именно я тот самый человек благодаря кому в мире появился другой, не менее важный «человек», до которого вот уже сутки мы пытаемся добраться. — Тимофей вновь хотел что-то сострить, но Бирюк жестом руки заставил его замолчать. — Все вопросы потом, а сейчас — правда. Я уже рассказывал тебе, что спустя месяц после того, как мой отряд отразил нападение «Жестоких» на базу Балтийского флота в Кронштадте, я привёл к раненому герою самого выдающегося учёного нашего времени.

Иван Сергеевич Паризин отнёсся с уважением и пониманием к моей просьбе. Он согласился помочь потерявшему в бою конечности капралу Михаилу Сомову. Я со своей стороны хотел лишь хоть как-то загладить вину перед человеком, чей брат ценой своей жизни спас меня в тот день. Но как оказалось, Михаил уже ждал моего появления, чтобы при личной встрече просить о невозможном. Он хотел просить меня о встрече с великим и гениальным профессором, чьё имя стало легендой ещё до того дня, как Михаил превратился в одного из последних воинов отряда «Стальная кольчуга». Сейчас я уже не так уверен, стоило ли мне организовывать встречу этих двоих людей, поскольку последствия этого знакомства снятся мне в страшных кошмарах и по сей день. — Генерал опустил голову на грудь и тяжело вздохнул. Затем взглянул на племянника и продолжил. — Предвкушая твой вопрос, могу лишь пояснить, что человек, которым был Михаил Сомов — это оставшийся последний на данный момент в живых боец отряда.