Добровольная зависимость (СИ)

— Эдвард никогда не отличался тактичностью, — горько сказал мой муж. — Даже по отношению ко мне. Теперь он стремится замаливать грехи, которые сам себе надумал. Он посмел подозревать тебя в чём-то, и я его отчитал. К тому же, я сам виноват. Мог бы не упоминать о деталях нашего соглашения…

О нет! И вот, когда мы вновь подошли к этому вопросу, будто вернулись в Глиннет, в наш скромный дом, где плакала Коллет, узнав, что Джейсон Готье требует её руки, я ощутила ком в горле, и непрошеные слёзы выступили на глазах. Мне больше не хотелось вспоминать о том, как мы обманули всех и отправили Коллет с её солдатиком прочь от грехов отчима и нелюбимого человека, который желал жениться на ней… Теперь мне было больно от одной мысли, что я оказалась не той, ненужной, нелюбимой.

Я снова посмотрела на супруга и инстинктивно сжала муслиновую ткань юбки.

— И всё-таки, не стоило отчитывать Эдварда за наш с ним разговор, — с трудом сказала я. — Ведь я его прекрасно поняла тогда, и сейчас не сержусь. Да, он прав… Вы оба правы. Я вынудила тебя на мне жениться. Так что в данной ситуации я сама себя подставила. Учитывая всё, что было с Мэгги, конечно.

Выражение его лица поменялось на горестно-терпеливое, когда я произнесла это имя. Мне меньше всего хотелось расстраивать его, но ведь я сама оказалась на грани отчаянной печали, которую пока не могла растолковать.

— Думаю, мне лучше уйти, — пробормотала я, пряча глаза. — Я отвлекаю тебя от работы. Да и что подумает Анри, и ваши люди…

— Не всё ли равно?

На секунду я удивилась его вопросу, но не придала этому значения. Мне действительно хотелось уйти и подумать обо всём, что со мной происходило. Чья-либо компания только отвлекала бы.

Пообещав, что увидимся вечером, я как можно скорее вышла из палатки. Вернувшись к Дженни и детям, я соврала, что почувствовала себя нехорошо, и мы вернулись в Лейстон-Холл. Я удивилась, обнаружив письмо от матери в стопке утренней почты. Удивилась, потому что сама уже долго не писала домой, мне казалось, что они должны были затаить на меня обиду.

Но мама даже не упомянула об этом. Она писала о том, что чувствует себя гораздо лучше; что мистер Брам давно перестал упрямиться и простил Коллет; что все долги он вернул, благодаря поддержке Готье. Они даже подумывали о том, чтобы приехать в Бантингфорд, погостить. И внезапно мне захотелось увидеть их. Обнять мать, как когда-то в детстве, уткнуться в её плечо и слушать, как она тихо напевает колыбельную, пока я засыпаю.

До ужина я написала короткий ответ матери и письмо сестре, занявшее три страницы, и лишь после этого, после откровений, излившихся на бумаге, почувствовала себя лучше.

Благодаря неугомонным детям время ужина обычно проходило под громкий смех и не менее громкие замечания Дженни. Я до сих пор не могла привыкнуть к её бойкому голосу. И было похоже, что миссис Фрай разделяла моё удивление: иногда я ловила её взгляд, и она подбадривающе улыбалась мне.

Чай стали подавать в гостиную, где для детей было больше места. Я возилась с маленькой Лиззи, пока Дженни играла для нас на спинете, а её муж сидел в кресле с бокалом виноградного бренди в руке и следил, как бы близнецы не сунулись в камин.

Я чувствовала взгляд Джейсона на себе: он стоял чуть позади, в менее освещённой части комнаты, рядом с книжными полками. Я ничего не могла поделать с этим давящим ощущением его пристального взгляда, и, когда обернулась, он всё ещё смотрел на меня; лицо его было бесстрастно, губы плотно сжаты, и я тут же отвернулась, почувствовав себя неуютно.

Через несколько минут Эдвард объявил детям, что пора готовиться ко сну. Нехотя мальчишки послушались и в сопровождении Дженни и миссис Фрай ушли наверх. Элизабет не хотела меня отпускать, и я видела, как она хныкала, когда отец забирал её. Вскоре мы с супругом остались одни в гостиной, и в наступившей тишине каждый мой мускул был напряжён. И я не знала, почему была так взволнована.

Джейсон подошёл ко мне, присел рядом и протянул бокал с золотистой жидкостью.

— Что это? — спросила я, забирая напиток.

— Арак, разбавленный в кофе. Это крепкая вещица. Бутылку мне подарили коллеги из Италии.

— Вот как. И ты решил поделиться этим экзотическим напитком со мной спустя столько времени?

— Я спешу поделиться имтолько с тобой, моя милая.

Он улыбнулся, и я, не отрывая взгляда от его лица, пригубила горьковатую жидкость. После второго глотка моё горло сжалось, а внутренности словно загорелись.

— Ох, очень крепко! — выдохнула я и вернула Джейсону бокал. — Предпочитаю вино или шампанское.

— Я понял, — его красивая улыбка стала ещё шире. — А это мои привычки, Кейт. Не из детства, конечно, но ни одно моё путешествие не обходилось без приобщения к местным традициям.

— Интересно, что же ещё входило в эти самые… традиции.

Когда он взял мою руку в свою и нежно погладил пальцами внешнюю сторону ладони, я замерла в предвкушении чего-то, о чём ещё не знала. Затем его мягкие тёплые пальцы коснулись моей щеки, скользнули ниже, по линии шеи, и остановились у кромки ворота платья.