Добровольная зависимость (СИ)

Меня потянули прочь от закоулка, где я остановилась, прямиком во тьму коридора, и не успела я оглянуться, как меня уже втолкнули в небольшую комнату, в которой преобладал запах затхлости. Оперевшись о выступ в неровной стене, я обернулась и увидела молодого человека в костюме лакея. Он был мне не знаком, так что я, с трудом претерпевая тошноту и головокружение, прохрипела не своим голосом:

— Куда вы меня привели? Чего вы хотите?

Он молчал, его лицо мне показалось совершенно белым, неподвижным, будто высеченным из камня. В тот момент он не казался мне непобедимым или опасным, я бы справилась с ним и сама, но боль, скрутившая меня, ослабила шанс к побегу. Я сделала шаг к запертой двери, но незнакомец преградил мне путь.

И именно тогда я закашляла, я стала давиться от этого странного недуга. И страх парализовал меня, когда я посмотрела вниз: старый пыльный ковёр был запачкан моей кровью. Единственной ясной мыслью в моей голове в тот момент было:

«Отравлена?!»

— Я всего лишь выполняю чужое поручение, — услышала я над собой неуверенный голос мальчишки. — Простите меня, но она сказала, что вы сами виноваты!

Она?!

Не успела я задать вопрос, как вдруг очередной приступ рвоты согнул меня, и я опустилась на колени. Непрошенные слёзы мешали смотреть, но пальцами я явственно ощущала липкую кровь, а боль всё не утихала. Казалось, меня разорвёт на части. И тогда я подумала о своём ребёнке, о своём несчастном, невинном ребёнке. Если я не выживу… если это отразится на нём, и я потеряю его…

— Мне нужен доктор… — взмолилась я, подняв глаза к незнакомцу. — Пожалуйста!

Но отрицание и нерешительность, и, возможно, некий страх за содеянное, отразившиеся в его взгляде, ясно дали мне понять, что он намеревался бросить меня. Он повернулся к двери в тот момент, когда я зашлась новым приступом кровавого кашля. Отворилась тяжёлая дверь, но некто другой втолкнул мальчишку обратно, и я услышала чужой, но на этот раз знакомый голос:

— Всё отменяется! Слышишь, глупец? Прочь отсюда, пока я не сломал тебе шею…

— Вы не можете мне приказывать! Я подчиняюсь только мисс…

— Закрой рот! — рявкнул злой, грубый голос; плача и давясь кашлем, я всё-таки узнала Роберта Уолша. — Никаких имён в этих стенах! Вот же идиот… ты посмотри только, что ты натворил! Она может умереть…

— Но ведь…

— Всё! Не желаю ничего больше знать. Уходи, да так, чтобы никто не заметил, ясно? И молчи! Молчи обо всём и оней, иначе я отыщу тебя и прикончу!

Послышались удаляющиеся шаги, и до меня вдруг донёсся шум из главного зала. Музыка. Танцы. Голоса многочисленных гостей.

Когда кашель прекратился, лучше я себя не почувствовала. Наоборот, одна боль могла перекрыть другую, но теперь мне действительно казалось, что я умру. Мужчина подошёл ко мне и с лёгкостью поднял на руки. Моё пылающее, заплаканное лицо оказалось так близко к его лицу, и я успела заметить его обеспокоенное, взволнованное выражение и неестественную бледность.

— Вот так, всё будет хорошо, — прошептал он, крепче прижимая меня к себе. — Я помогу вам, я всё исправлю.

— Мне нужен… доктор…

— Да, я знаю. Я позову его, и вы будете в порядке. Сюда. Пройдём через комнату прислуги.

Он собирался унести меня куда-то, и я не могла даже пошевелиться, настолько я ослабла. Я оказалась безвольной куклой в его руках, и мне было невероятно больно. Когда я попыталась упомянуть о Джейсоне, голос меня подвёл, и слова превратились в хриплый шёпот. И как скоро я погрузилась во тьму, как быстро я потеряла контроль над собственным сознанием и провалилась в спасительное небытие, я уже не могу вспомнить.

***

О, эта радостная мысль осознания того, что ты всё ещё жива! И хоть кажется, словно тебя разорвали на части, а потом снова собрали, всё-таки ты чувствуешь хоть что-то, пусть даже эту самую боль… но чувствуешь ведь! Я была счастлива открыть глаза и увидеть свет, который я поначалу ошибочно приняла за лучи на восходе солнца. Я лежала в кровати под тёплым одеялом, и когда стало душно, я выпуталась из него и осторожно села, чтобы получше оглядеться. Моё состояние не позволило забыть о последних мгновениях сознания, когда Роберт Уолш встретил меня в замке Энн; я помнила, как он нёс меня куда-то, а после наступил сон. Долгий или же нет? Я ещё не знала.

Свет, который я приняла за солнечный, сиял от настольной лампы, накрытой полупрозрачной жёлтой тканью, но этого света мне вполне хватало, чтобы рассмотреть незнакомую комнату. Это была небольшая спальня с мебелью в романском стиле, и мне показалось странным, что кто-то мог жить в подобной обстановке. Но здесь было довольно уютно, а главное, тепло.

Конечно же, я подумала о своём муже. Знал ли он о том, где я находилась, знал ли вообще о произошедшем? Я была встревожена его отсутствием, и что-то подсказывало мне: тот факт, что я всё ещё была жива, являлся единственным благословением, и больше ничего хорошего ожидать не стоило. Через несколько минут раздумий и покоя в тишине, я поднялась, мельком обратив внимание на то, что я была облачена в чужую ночную сорочку на пару размеров больше, и подошла к зашторенному окну.