Добровольный Плен (СИ)

— Ну так и быть — пожертвую немного своих духов, — Ирка берет маленький флакончик и брызгает мне на шею духи, которые бережет для самых торжественных случаев. -

Вот теперь все идеально.

На мой телефон приходит сообщение с текстом: «Спускайся, я внизу». самое поразительное, что я не давала этому мужчине свой номер, как и не называла адрес и pазмер одежды — это пугает и восхищает одновременно, ведь никто просто так не будет узнавать столько информации о девушке. Подхожу к окну и замечаю ту же черную машину, что и вчера.

— Ну все, мне пора, — голос начинает сбиваться, и сердце колотится как сумасшедшее — когда Давид рядом, в кровь выбрасывается адреналин, мне становится страшно, и одновременно захватывает дух.

— Я хочу его увидеть! — подруга быстро надевает кроссовки и выходит вместе со мной.

— Страшно, — делюсь я с ней. — А вдруг я сделаю или скажу что-нибудь не так?

— А ты как в том кино— говори уверенно, пусть все думают, что ты непосредственная, — ей смешно, а я начинаю

паниковать. Мы выходим на улицу и останавливаемся под козырьком, поскольку идет дождь, и резко похолoдало. — Черт, у нас зонтик сломался. Давай, я сбегаю за моей розовой кофточкой, она не совсем подходит, конечно, но платье очень легкое.

— Не нужно, — отказываюсь.

По коже то ли от холодa,то ли от волнения разбегаются мурашки. Дверь машины распахивается, выходит Давид, раскрывает огромный черный зонт и идет к нам.

— Твою же мать! А у тебя губа не дура! н харизматичный, и вообще ох…

Ирка прерывается, поскольку Давид уже близко. На мужчине классический пиджак и темно-синяя рубашка, но расстегнутые верхние пуговицы и легкая щетина придают его образу немного небрежности. Он совершенно не обращает внимания на Иришку, все его внимание приковано ко мне. Смотрит оценивающе, скользя взглядом от туфлей до прически, и удовлетворенно улыбается, довольный моим видом. Мои ладони потеют, и я боюсь по привычке обтереть их о платье, и ещё больше боюсь упасть с каблуков.

— Добрый вечер.

н здоровается только со мной, словно Ирки и вовсе не существует. Киваю ему в ответ и перевожу взгляд на подругу, которая бесцеремонно рассматривает Давида.

— Знакомься, это моя подруга Ира, практически сестра, — говорю, чувствуя, как от волнения дрожит голос.

— Очень приятно, Давид, — мужчина мимолетно пoжимает Ирке руку, кивает и протягивает ладонь мне.

Вкладываю в нее руку, мы на секунду застываем, и Давид тянет меня под зонт. Он быстро ведет меня к машине, а я оглядываюсь на подругу, которая скептически кривит губы. Мужчина открывает двери, помогает мне сесть и садится рядом, убирая мокрый зонт куда-то назад. Машина тут же трогается с места, Давид глубоко вдыхает и застывает.

— Ты пользовалась духами?

— Да, совсем немного.

— Ужасный притoрный запах. Кажется, я уже вчера сказал, что тебе ни к чему посторонние ароматы, — недовольно говорит он.

А я не знаю, что делать, поскольку его недовольный властный тон вводит в ступор. Даже если ему и не понравился запах, можно же было сказать об этом как-то мягче. Но Давид не ждет моих оправданий или возмущений, он берет телефон со специальной подставки и куда-то звонит, смотря вперед, будто теперь и меня не существует. А потом он заговорил на испанском, и я обо всем забыла.

Вы когда-нибудь заслушивались иностранной песней, которая вас восхищала до дрожи в теле, несмотря на то, что вы не понимали ни слова? Сейчас я испытываю то же самое. Я улавливаю каждую букву в его эмоциональном разговоре. Он невероятно красиво говорит, такой мягкий, приятный, тягучий язык. Потом мое внимание переключается на его руку, лежащую на колене. н постукивает пальцем с широким кольцом, на котором черная надпись на непонятном языке. У него сильные руки и ухоженные ногти.

Я не заметила, как мы доехали до нужного места, всю дорогу пялилась на него и слушала его голос. Очнулась, только когда Давид вышел из машины и протянул мне руку.

С удовольствием вкладываю свою ладонь в его и улыбаюсь, когда он, как всегда, немного сжимает ее, будто боится, что я сбегу. Давид, предлагает мне локоть, и я за него цепляюсь, как за спасение, поскольку мы входим в огромный холл со скользкой плиткой. Оглядываюсь по сторонам, не понимая, где мы находимся. Нас улыбкой встречает женщина в строгом платье и просит пройти за ней.

— Расслабься, — немного наклоняясь ко мне, говорит Давид. — Расправь плечи и не сутулься. Держись увереннее, женщина должна гордо себя подавать, — четко говорит он. — Ты слишком скованна и напряжена.

— Нет, все хорошо, — отвечаю, но спину выпрямляю так, что начинают болеть плечи.

— Тогда почему ты вцепилась в меня, так словно сейчас земля уйдет из-под ног?

— Потому что туфли, — шепчу.

— Что туфли? — выгибая бровь, спрашивает он, когда мы подходим к большой двери из черного стекла.

— Слишком

высокий каблук и скользкий пол.

— Ясно, — слегка усмехается он.