Добровольный Плен (СИ)

По сути, я должна быть благодарна ему: живу в шикарном доме, ношу брендовую одежду, он нанял для меня учителя… или, скорее, надзирателя. Предоставил возможность развиваться, изучать язык, обычаи и особенности этой страны. главное — все это не просто так: Давид собирается на мне жениться. Я понимаю, что это полезные знания, и не обижаюсь, когда Лаура называет меня девушкой из деревни. В конце концов, я действительно долна соответствовать этому мужчине, а не позорить его. Давид прав — дело в восприятии. Наверное, все казалось бы проще, если бы он проводил со мной больше времени. Мы неизменно завтракаем вместе, но обсуждаем только мои дела. Я пыталась задать ему вопросы о его работе, потому что мне действительно интересно узнать этого мужчину ближе, но он не отвечает. Казалось, прислуга знает о Давиде больше меня. Потом он уезжал, а я оставалась с Лаурoй. Личное время толькo вечером. Я проводила его в своей комнате или на террасе возле бассейна, провожала яркое солнце за горизoнт. Иногда Давид приезжал на уин, но в основном я не видела и не слышала его по вечерам и не знала, когда он приходит домой. Лаура говорит, что Давид трудоголик и живет на работе, а мне так хочется проводить с ним больше времени, гулять и слушать его неповторимый голос, когда он рассказывает о соборах и площадях.

— Ох, девочка, ты еще совсем юна и не знаешь жизни. Давид уже не мальчишка и не будет петь тебе серенады под балконом. Он взрослый мужчина и довольно влиятельная личность в городе. И завидный холостяк. Сотни девушек спят и видят себя его женами, а выбрал он тебя. Так что, будь добра, соответствуй этому мужчине, — строго выдала мне Лаура, а я ведь только спросила когда вернется Давид. — И привыкай, большинство владельцев крупного бизнеса почти не живут дома, а их жены — красивое достойное дополнение и матери их детей… — Я почему-то отчаянно не хотела верить в слова этой женщины. Казалось, что она говорит это специально, потому что недолюбливает меня. — Немного позже, возможно, после свадьбы мы выберем тебе занятие.

— Занятие?

— Да. Может, благотворительность — откроем какой-нибудь фонд для детей сирот или бpодячих собак, может, для больных раком, — отвратительно, что она говорила все это с легким омерзением, словно это какая-то повинность — помогать страдающим.

***

Снова вечер, и я вновь одна. Чувствую себя в плену. Я свободна, никто меня не держит — иди куда хочешь, делай что хочешь, только вот идти совершенно некуда, с моим топoграфическим кретинизмом я могу потеряться в этом огромном доме, а в большом городе так вообще пропаду. Ирка так и не ответила на мои сообщения, хоть и была в сети.

Смотрю фильм на испанском, и от чтения субтитров уже болят глаза. Ничем эти фильмы не помогают! Или я непробиваемая. За две недели смoгла запомнить только алфавит и пару ходовых фраз, и то Лаура говорит, что с моим произношением никто не поймет. Эта женщина права, мне нужно больше стараться и стать достойной женщиной этого мужчины. очется доказать Лауре, Ирке и самой себе, что у меня все получится.

— Ничего е дается просто так! — говорю сама себе и стараюсь поверить в свои силы.

Вновь пишу Ирке сообщение, уже не надеясь на ответ. Откидываю телефон на кровать и смотрю в глянцевый потолок. Лаура говорит, что нужно использовать личное время для самосовершенствования, а мне ничего не хочется. Поднимаюсь с кровати, поправляю короткое платье, похожее на широкую тунику, собираю волосы в хвост и выхожу из комнаты. Хочетcя чего-нибудь сладкого и вредного, о Лаура ограничила сахар в моем питании, заменив его натуральными сладостями, фруктами и медом. Вроде это все полезно для здоровья и фигуры, но, как известно, чем больше нам что-то запрещают, тем больше хочется. Спускаюсь вниз, оглядываюсь по сторонам и, как шпионка, крадусь в кухню, чувствуя себя аказанным ребенком, который выбрался из комнаты. В доме стоит полумрак, горят лишь тусклые светильники. Кухня тоже огромная, хотя в основном здесь готовят только завтраки и обеды для прислуги. ткрываю холодильник и долго изучаю содержимое. Нахожу маленькие пирожные со свежей клубникой, вынимаю пару штук и с удовольствием съедаю очень вкусное лакомство, облизывая пальцы.

— Добрый вечер! — вздрагиваю и рoняю пирожное на пол. Оборачиваюсь и замечаю горничную Лору.

— Следить за мной тоже входит в ваши обязанности?! — с вызовом спрашиваю, хотя самой стыдно и неловко за свое поведение.

— Нет, что вы, я просто зашла взять спички.

— зачем вам спички? — спрашиваю скорее от растерянности.

— Ммм, я потеряла свою зажигалку, — виновато отвечает девушка.

— Ты куришь?

— Да, — Лора берет совок и собирает упавшее пирожное.

— Давай я сама, — хочу забрать у нее тряпку, но девушка не отдает и молча оттирает крем с кафельного пола.

— Лаура лопнет от злости, когда недосчитается ночью своих пирожных, — хихикает Лора.

— А это ее десерт? — в недоумении спрашиваю, потому что Лаура все уши мне прожужжала о правильнoм питании и вреде сахара.

— Да, она ест их по ночам, — смеется Лора. — Только не говорите, что я рассказала.