Добрые боги (СИ)

Невероятные события последних двух дней казались сном, далёким, смутным – и таким же сном казалась вся прежняя жизнь: глубокая борозда пролегла между ним и его прошлым. Изменился он сам, изменился мир, каким он его знал – и ему только предстояло найти в нём своё место.

Ханбей сел на парапет и стал смотреть на пустую площадь; иногда по ней проезжали телеги с убитыми и ранеными.

За этим занятием его застала Ирса Ина.

– Устал, стражник? – негромко спросила она.

– Не больше других, госпожа. – Он встал ей навстречу. – Что с Вархеном?

– Почему тебя это так интересует? – Удивилась Ина. – Из-за него умерли дорогие тебе люди. Ты сам едва не погиб из-за него.

Ханбей пожал плечами.

– Он не бросил меня, когда мне нужна была помощь. Я хочу отплатить ему тем же.

А ещё Солк Вархен был единственным мостом, связывавшим прежнюю жизнь и новую, и единственным человеком, кого он в новой жизни знал; но про это он говорить не стал.

– Этот человек всегда ходит по грани, Хан, – печально сказала Ина. – Однажды он утянет тебя за собой.

– Но пока я жив. И он тоже?

Она кивнула:

– Идём: я отведу тебя к нему. Эрзан-Целитель удержал в нём жизнь: нескоро, но он поправится. Сможет ли вернуться на службу – тут уж зависит от него.

Ханбей пошёл следом за ней.

– Что случилось с ведьмой из леса?

– Ночью «совы» отыскали и убили её, – ответила Ина. – Но король Рошбан в тот час уже был мёртв: её желание исполнилось.

– Она знала, кто ты? И о том, что с ней будет…

– Она была сильной чародейкой.

– Тебе тоже ведомо будущее?

– Иногда.

С площади они сошли на извилистую улочку. Пахнуло гарью: где-то рядом ещё тлело пожарище.

– Кто такой Эрзан-Целитель? – спросил Ханбей. Молчать было неуютно.

– В ваших землях забыли это имя: Нарби отыскал старика где-то на побережье и уговорил прийти. Это риск для всех нас, – сказала Ина Ирса с укоризной. – Но если брат за что-то взялся, его невозможно уговорить отступиться.

Ханбей сглотнул. Дико было слышать, как могущественного бога называют, словно ребёнка; но, в конце концов, Ине бог-бродяга Нарбак Набарин действительно приходился «всего лишь» братом, что бы это для богов не значило.

– Этот Эрзан тоже один из вас? – спросил Ханбей.

– Хочешь - спроси у него сам: вон он идёт, – с усмешкой в голосе ответила Ина Ирсо.

Ханбей увидел, как из дома, окружённого кольцом гвардейцев, вышел грузный седобородый мужчина в диковинной узорчатой накидке. Обострившееся после дневных сражений чутьё подсказало, что спрашивать излишне: Эрзан-Целитель был таким же, как Ина-Птица. Немного ненастоящим... или слишком настоящим? Поравнявшись с ними, он остановился и церемонно приподнял шляпу, на миг обнажив совершенно лысую голову.

– Ина.

– Господин Эрзан. – Богиня в ответ присела в старомодном реверансе: вышло неуклюже и даже смешно. Ханбей задумался: робеет она или подшучивает над стариком.

– Каким чудом Нарби убедил вас выбраться в наши края? – спросила она.

– Я взглянул на него и подумал: раз бродяга Набарин нацепил мундир, дело приняло совсем скверный оборот. И не ошибся, – сказал старик. – Есть время на разговор?

Его тон явно не предполагал отрицательного ответа.

– Для вас – всегда. – Ирса Ина натянуто улыбнулась; походило на то, что разговор предстоял не слишком приятный. – Тебе прямо и наверх по лестнице, Хан. Береги себя: ещё увидимся.

Ханбей раскланялся с ней, со стариком, удостоившим его коротким кивком, и поспешил уйти: стать свидетелем ссоры между двумя божествами ему совсем не улыбалось.

Он зашёл в окружённый охраной дом: его пропустили, кто-то даже поздоровался с ним – должно быть, один из тех гвардейцев, с кем вместе сражались днём – однако сам он не мог вспомнить лиц. Снаружи дом выглядел богато, но внутри был обставлен кое-как и имел неухоженный вид. От стен пахло запустением.

На площадке второго этажа маячила фигура в красном мундире. Поднявшись, Ханбей узнал однорукого капитана.

– Так это вы… Стоило сразу догадаться, – со вздохом сказал Ханбей. – Не думал когда-нибудь увидеть бога, стоящего в карауле.

Из-за отсутствия материнских наущений или по причине особых обстоятельств знакомства, но перед богом-бродягой он совсем не испытывал страха, как и не чувствовал к нему особого почтения.

– Выглядишь получше, чем вчера, – бросив на него короткий взгляд, сказал Нарбак Набарин.

– Не вашими стараниями. Что плохого случилось бы, если б вы хотя бы подали мне воды?

– Ну, мне пришлось бы нагнуться. – Бог ухмыльнулся.

– Не верю: вы добрый бог.

– Добро и зло, боги и демоны – ты не умеешь отличать одно от другого, человек. Так не говори мне, кто я и что! – В блеклых глазах Набарина полыхнуло пламя.

Ханбей сделал вид, что не заметил его вспышки: этот гнев – он чувствовал – был притворным.

– Ваша сестра сказала, у каждого поступка своя цена. В детстве я видел несколько старых гравюр, где вы с госпожой Иной и вашим отцом, Реханом-Радетелем, изображены втроём, – сказал Ханбей. – У вас на них другое лицо, но две руки. Не расскажете – за что вы заплатили?

Ханбей мало надеялся на ответ, но бог вдруг ухмыльнулся развязно и недобро и спросил: