Добрые книжки

— Я-то встану. Но и вы поклянитесь, ребятки, что останетесь поборниками добра. Что бы со мной не случилось, к скольким невзгодам меня бы не припёрло — боритесь за мою жизнь до конца.

Алексей Николаевич и Валерчик поклялись. Внутри организма Якова Петровича что-то подозрительно скрипнуло, словно кто-то тихонечко приоткрыл дверь, для того, чтоб удобно было подглядывать, а затем тоскливо ойкнуло. Пылесос оказался себе на уме, и не сразу приступил к востребованному функционированию, а испустил на Якова Петровича несколько литров известкового раствора, сохранившихся в пылесборнике, отчего Яков Петрович стал напоминать кроваво-упитанную снежную бабу. Друзья невольно рассмеялись, и только тогда шланг намертво присосался к пупку и принялся высасывать жир.

— Валерчик, ты поглядывай на весы и сообщай нам, чего там да как. — приказал Алексей Николаевич, едва удерживая в руках вибрирующий шланг.

— Я весь полон внимания, друзья мои! дядя Яша, я тебя не подведу! — в весьма странной позе склонился над весами Валерчик и даже помахал ладонью перед глазами, настраивая зоркость.

Безусловно, пылесос работал со всем советским усердием и энтузиазмом, пылесос наступательно вытягивал жир из внутренностей Якова Петровича, несмотря на сопротивление всех физиологических комплектов и ингредиентов. Стрелка на весах ошалело задёргалась и принялась медленно сползать от отметки сто пятьдесят шесть к отметке сто пятьдесят пять.

— Ещё чуточку терпения, дядя Яша! ты близок к заветной цели! — восторженно орал Валерчик. — Оно уже во всю попёрло из тебя!..

Стрелка на весах решила долго не томить радостных ожиданий и резко шарахнулась на отметку семьдесят семь пятьсот. Пузо Якова Петровича обвисло и затрепетало флагом поверженного вражеского бастиона. Яков Петрович застенчиво посмотрел у себя между ног и увидел то, что уже давно не видел в прекраснодушном состоянии.

— Похоже, что адекватность мироощущения ты не потерял, дядя Яша! — плутовато улыбнулся Валерчик.

— Это бесценный эксперимент для всего человечества! — взволнованно бормотал Алексей Николаевич. — Запомните, друзья, этот день надолго!..

Но затем всё пошло не так, как хотелось нашим приятелям, и чуть ли не обернулось смертельной катастрофой. Пылесос быстро наполнился до краёв и шланг принялся раздуваться до размеров несокрушимого газового трубопровода. Содержимое Якова Петровича, не находя себе места ни в пылесосе ни в Якове Петровиче, возроптало и оперативно проработало план мести. Внутри Якова Петровича кто-то резко нажал на тормоза, что-то удручённо лопнуло, где-то специфически хлюпнуло и треснуло, отчего тело невероятно напряглось и взорвалось удручённым фаянсовым горшком. Всё драгоценное внутреннее и внешнее содержимое Якова Петровича разлетелось по посёлку Октябрьский омерзительно-помпезной кавалькадой, оставляя после себя, вместо обычного Якова Петровича, абсолютно голый, словно искусно вылизанный, скелет.

— Как это так? — прошамкал беззубым ртом скелет Якова Петровича. — Что это со мной?..

— Да уж вот оно что. — развёл руками Алексей Николаевич.

— Я хотя бы немножко живой? — тревожно вопрошал скелет Якова Петровича, ощупывая себя. — Или меня пора в гроб класть?..

— Не думай о гробе, Яков Петрович, не забивай голову ерундой. Ты просто выглядишь чуть странновато, но живой, и зато похудел.

— Похудел??

— Именно. Можно и на весы тебя поставить, чтоб взвесить для достоверности, но мне и так видно: ты очень сильно похудел. Собственно говоря, ты достиг своей цели.

— Дядя Яша, ничего не бойся, ступай домой. — Валерчик заботливо потряс переполненным пылесосом. — Тут ещё много чего есть из твоего добра, если ты успокоишься и хорошенько постараешься, то вытащишь всё полезное и как-нибудь в себя запихнёшь.

— Как-нибудь? — аккуратно прижал к груди пылесос Яков Петрович. — Ты думаешь, у меня получится?

— Я тебе клей добуду, я знаю один такой надёжный клей, он всё на свете склеит. Ты у меня будешь как новенький.

— Да-да… я хочу быть как новенький… прощайте, друзья мои, как-нибудь свидимся…

Скелет Якова Петровича осторожно засеменил домой, с грустью озирая стены домов и асфальт, измазанные брызгами внутренностей Якова Петровича. «Много хороших клеев сейчас в магазинах продают. — запинающимся шёпотом убеждал он сам себя. — На худой конец, можно и эпоксидной смолой попробовать себя склеить, или старый добрый ПВА применить. Главное, не сидеть сложа руки. Одно дело уже сделал — похудел, теперь за малым осталось!»

— Вот оно что бывает в неутомимом процессе жизни. — едва перевёл дух Валерчик. — А ты иногда сидишь, типа Конфуций у себя в мезозое, и не постигаешь, куда катится этот мир.