Добрые книжки

— Он очень злой, но и мы не лыком шиты — ты сейчас в этом убедишься! — Виктор Леонидыч привязал собаку к бревну, пшикнул для острастки, и указал, как надо в дальнейшем действовать Алексею Николаевичу и дяде Валере. — Раскройте пасть этой тварюге, да поаккуратней, чтоб ничего в челюстях не сломать — собачка-то не виновата, что ей в мозги Шибанутка вселился, собачке-то ещё жить да жить — а я руки свои в пасть просуну, докопаюсь до самых мозгов и вытащу Шибанутку. И тут уж ему спуску не будет — в этом я могу вам поклясться.

— Так-то у меня собачонка здорова и от бешенства привита — если вдруг цапнет, то не беспокойтесь. — утешил дядя Валера.

Алексей Николаевич незамедлительно ухватился за верхнею собачью челюсть, а дядя Валера за нижнею, и они искусно распахнули пасть до предельной широты, несмотря на яростное сопротивление зверушки. Виктор Леонидыч проник обеими руками в пасть, натужно покряхтел, скребя пальцами по внутренностям черепной коробки, и дотянулся до мозгов, откуда принялся вышаривать коварного врага, выказывая мимикой на лице каждый неожиданный собачий закуток или заманчивую прореху. Очень скоро он издал победоносный крик, вцепился в искомое существо, загнанное в угол инфернальных забав, и напрягаясь изо всех сил, вытянул его на поверхность.

— Вот ты каков голубчик, полюбуйтесь на него! — с лукавым гостеприимством произнёс Виктор Леонидыч. — Но и мы не лыком шиты — о чём я не устану повторять!..

Шибанутка оказался существом карликового размера, щуплым и бескостным, выкрашенным в порыжелый цвет, немного напоминающим суслика с ассиметричной ворчливой мордочкой на маленькой приплюснутой голове. Тоненькие раздражённые звуки, которые процеживал через забор клыков Шибанутка, напоминали причудливо-наивное человеческое ойканье, только с грубоватым оттенком, имеющим бесовскую ухватку.

— Сердится! — зловеще прогундосил Виктор Леонидыч. — Догадывается, что сейчас ему кирдык настанет, и он ещё тысячу раз пожалеет, что вселился в бедную собачонку. Ну, да что теперь понапрасну горевать, нас жалостью не пробьёшь — мы ещё и не таких голубчиков на тот свет отправляли!..

Бедная взъерошенная собачонка обессиленно потявкивала на врага, который на протяжении стольких лет мучил её, а рядом сидел Павлик и меланхолично похихикивал.

— Я сейчас Шибанутке обухом топора врежу по балде. — сообщил Виктор Леонидыч. — А он быстро размозжится и сдохнет. Но горевать о нём никто не будет, ибо здесь, в основном, собрались люди взрослые и к сентиментальности не склонные.

На предложение Алексея Николаевича произнести для надёжности парочку заковыристых экзерсисов, Виктор Леонидыч ответил категорическим отказом, и в который раз напомнил, что он не лыком шит. Преисполненный красочного воодушевления, он схватил топор на манер сноровистого гладиатора, и треснул обухом в самый центр переносицы Шибанутки.

Существо покачнулось, всплеснуло ладонями, и даже позабыло в растерянности произнести своё чавкающее ойканье, но ничуть не пострадало.

— Как же ты, Виктор Леонидыч, размозжишь кости Шибанутке, если костей у него нет? — посуровел дядя Валера, присаживаясь рядом с Павликом. — Его и потопить теперь замучаешься, поскольку нет внутри у него ничего тяжёлого. Вот если по нему электрическим зарядом шарахнуть — то вышел бы толк: у нас на работе мастера цеха однажды шарахнуло, так он в миг помер; тоже говнистый человек был, несмотря на привилегированное положение.

— Где бы нам тут добыть электричество? — шустро пробежался взором по окрестностям Виктор Леонидыч и притормозил у фонарного столба. — Ты у нас всё на свете знаешь, Алексей Николаевич, скажи: это электрические провода к фонарному столбу тянутся?..

— Разумеется, электрические. — внимательно присмотрелся к фонарю Алексей Николаевич. — Какие же ещё?

— Вам видней — вы народ образованный. — Виктор Леонидыч спешно засеменил в подъезд дома, где проживал, и через минуты вышел, протягивая Алексею Николаевичу резиновые сапоги, резиновые перчатки и громадные кусачки. — Полезай на столб, Алексей Николаевич, и перережь провода, чтоб затем в Шибанутку ими ткнуть. В этих проводах электричества будет на 750 киловатт, а нам больше и не надо.

— Я не хочу полезать на столб! — запротестовал Алексей Николаевич.

— Полезай, не томи наши ожидания — мы все в тебя верим, Погляди-ка как собачка хвостиком виляет: ай да, говорит, и хороший дяденька этот Алексей Николаевич, вот он поможет мне Шибанутку побить!.. Не огорчай собачку, Алексей Николаевич — животное, по сути, не виновато, что такая напасть с ним приключилась, и ему надо помочь.

Собака виновато повиливала хвостиком и ждала окончательного избавления от нечисти. Дядя Валера приобнял мальчика Павлика, чтоб напомнить Алексею Николаевичу о незавидном недавнем происшествии, которое конечно требовало отмщения.

— Давай сюда сапоги! — Алексей Николаевич переобулся, надел перчатки и, подхвативши кусачки, буквально запорхнул на фонарный столб и перерезал провода. — Остерегись!..