Добрые люди

– Мы разобрали твой чемодан, – говорит Пелигрос, вешая камзол на вешалку. – Все лежит у тебя в спальне на кровати.

Адмирал, которому показалось, что сестры тайком обменялись понимающим взглядом, расстегивает жилет и проходит по сумрачному коридору, где тени будто бы оживляют корабли, изображенные на гравюрах в рамках, развешанных на стенах. Спальня, освещенная трехрогим канделябром, на котором горит всего одна свеча, высокий потолок с деревянными балками, платяной шкаф из ореха, комод, зеркало с мраморным подзеркальником, плетеная циновка, старый сундук на полу и табурет.

– Мы тут ничего не трогали, это же твои вещи, – говорит Ампаро.

Предметы, которые сестры достали из чемодана, разложены на кровати, отсутствует только грязное белье, унесенное в стирку, да чистая одежда, убранная в комод и разложенная в платяном шкафу. На покрывале из Дамаска адмирал обнаруживает кожаный футляр с гребнем из морской черепахи, ножницы и предметы личной гигиены; еще один футляр, а в нем – иголки, катушки с нитками, коробочка с лезвиями для бритья, французские книги, пару путеводителей, пригодившихся ему в пути; карту постоялых дворов, нанесенную на кусок ткани и сложенная вчетверо; нож на все случаи жизни, платяную щетку… И нарочно выложенную на самое видное место, поверх всего, – позолоченную рамочку с черным силуэтом мадам Дансени, полученную адмиралом в парижской гостинице за день до отъезда, после того как он отправил короткое и достаточно официальное прощальное письмо. Портрет был обернут в шелковую бумагу и перевязан лентой, к нему прилагалась книжечка «Thèrèse philosophe» и, в качестве ответа на прощальное письмо адмирала, краткая записка, начертанная от руки и прикрепленная на обороте:

Есть мужчины, которые проходят по жизни, не оставив следа, но есть и другие, которые не забываются. Надеюсь, вы сохраните меня в своей памяти.

Взяв портрет в руки, дон Педро долго любуется им, затем переворачивает и еще раз читает надпись. Его охватывает ощущение чего-то обретенного и потерянного, а также неизбежности смирения и беспощадной власти времени и расстояния. Книгу он умышленно оставил в Париже в отеле, а портрет забрал с собой. Этот портрет, аккуратно выполненный тушью, изображает очень красивую, изящную женщину с высокой прической и зонтиком в руках. Тонкие линии в точности передают очертания той Марго Дансени, какой она осталась в памяти адмирала.

– А она ничего, – замечает Ампаро, стоя в дверях.

Дон Педро оборачивается к сестрам, которые о чем-то шушукаются, а затем внимательно его рассматривают. Несмотря на обычную сдержанность, весь их вид выражает любопытство и едва уловимое осуждение, словно разобрав чемодан и обнаружив портрет с надписью на обороте, они только и думали о том, как отреагирует их брат, вновь увидев силуэт незнакомки среди вещей, разложенных поверх покрывала.

– Париж, должно быть, чудесный город, – вздыхает Пелигрос.

– Удивительное место, – вторит ей Ампаро.

– Да, – поразмыслив, отзывается дон Педро. – Именно таков он и есть.

Сестры смотрят друг на друга, улыбаясь, как когда-то в те времена, когда все трое были детьми и за спинами взрослых обсуждали свои секреты. Адмирал, полюбовавшись портретом, неторопливо подходит к комоду и ставит его, прислонив к зеркалу. После чего все трое с нежностью берутся за руки.

Мадрид – Париж, январь 2015