Добрые предзнаменования

Она осмотрела его. Это был очень простой меч, длинный и острый. Судя по виду, его выковали очень давно, но с тех пор ни разу не пускали в ход. В нем не было ничего декоративного или хотя бы внушительного – не волшебный меч, не таинственное оружие, наделенное силой и могуществом. Это был меч, самым очевидным образом предназначенный для того, чтоб им рубили, резали, ранили – предпочтительно убивали, а если не выйдет, то наносили непоправимые увечья. При этом рассчитан он был на очень большое число жертв. Он был окружен неописуемой аурой угрозы и ненависти.

Кармин сжала эфес искусно наманикюренными пальцами и подняла меч на уровень глаз. Лезвие ярко блеснуло.

– Ну… что ж! – сказала она и поднялась со стула. – Наконец-то.

Она допила коктейль, удобно пристроила лезвие на плече и оглядела плотный круг лиц, одинаково озадаченных независимо от политической ориентации.

– Извините, ребята, мне пора бежать, – сказала она. – Жаль, что не могу остаться и познакомиться с вами поближе.

Борцы за свободу внезапно поняли, что не хотят знакомиться с ней ближе. Она была прекрасна, но красотой лесного пожара: восхитительное зрелище издали, и не дай бог оказаться поблизости.

И она подняла меч. И она улыбнулась узкой, как нож, улыбкой.

Все ружья в баре медленно, дрожа, нацелились на нее. В грудь, спину, голову Кармен Шарлах.

Они со всех сторон окружили ее.

– Стоять! – рявкнул Педро.

Остальные согласно кивнули.

Кармин пожала плечами. И пошла вперед.

И пальцы на спусковых крючках сжались у всех сразу, сами собой. Воздух наполнился свинцом и запахом пороха. Бокал в руке Кармин разлетелся вдребезги. Еще не разбитые зеркала взорвались дождем осколков. Часть потолка обрушилась на пол.

А затем все кончилось.

Кармин Шарлах медленно повернулась и посмотрела на тела, лежавшие вокруг, так, словно она не имела ни малейшего понятия, откуда они взялись.

Она слизнула каплю крови – чужой крови – с тыльной стороны ладони алым кошачьим язычком. И улыбнулась.

И вышла из бара, и ее каблучки стучали по мостовой как отзвук далекого барабанного боя.

Супруги Трелфол вылезли из-под стола и осмотрелись.

– Этого бы не случилось, если бы мы, как обычно, поехали бы в Торремолинос, – жалобно сказала миссис Трелфол.

– Иностранцы, – вздохнул мистер Трелфол. – Они просто абсолютно не похожи на нас, Патриция.

– Значит, решено. В следующем году мы едем в Брайтон, – заявила миссис Трелфол, что доказывает, что смысл произошедшего остался ей абсолютно непонятен.

Смысл в том, что следующего года не будет.

Да что там: шансы на то, что будет следующая неделя, устремились к нулю.

Четверг

В деревне появилось новое лицо.

Новые люди всегда интересовали ЭТИХ[21] и становились темой оживленных разговоров, но на этот раз Язва сообщила особенно впечатляющие известия.

– Она въехала в Жасминный Домик, и она ведьма, – рассказывала Язва. – Я точно знаю, потому что у нее прибирается миссис Хендерсон и она говорила маме, что она получает ведьминскую газету. Обычные газеты она тоже получает, кучи прямо, а еще эту специальную, ведьминскую.

– Мой папа говорит, что ведьм не бывает, – заявил Уэнслидейл. У него были светлые кудрявые волосы, и на жизнь он смотрел очень серьезно – через толстые очки в черной оправе. Все знали, что при крещении ему дали имя Джереми, но по имени его не звал никто и никогда, даже родители, называвшие его Младшим. Они подсознательно надеялись, что Уэнслидейл, возможно, поймет этот намек: он производил такое впечатление, словно ум его в момент рождения сразу шагнул на сорок семь лет вперед.

– Почему бы и нет? – сказал Брайан. Его круглое жизнерадостное лицо было покрыто слоем грязи, словно бы никогда не исчезающей. – В смысле, почему у ведьм не может быть своей газеты? Со статьями про все новейшие заклятья, и все такое. У меня папа получает «Вестник рыболова». Могу спорить, ведьм больше, чем рыболовов.

– Она называется «Новости парапсихологии», – добавила Язва.

– Это не ведьминская, – сказал Уэнслидейл. – У моей тети тоже такая есть. Это просто про то, как сгибают ложки взглядом, и про гадание, и про людей, которые думают, что они в другой жизни были Елизавета Первая. На самом деле ведьм уже не бывает. Когда люди изобрели всякие лекарства, ведьмам сказали, что они больше не нужны, и стали их сжигать на кострах.

– А еще там могли бы быть картинки со всякими лягушками, – продолжал Брайан, которому не хотелось, чтобы хорошая идея пропала зря. – А еще… еще про новые метлы, с ходовыми испытаниями. И колонка про кошек.

– И вообще, может, твоя тетя тоже ведьма, – сказала Язва. – Тайная. Днем она вроде как твоя тетя, а по ночам идет и вéдьмит.

– Только не моя тетя, – мрачно сказал Уэнслидейл.

– А еще рецепты, – не умолкал Брайан. – Что еще можно приготовить из холодной лягушатины…

– Ой, да заткнись, – бросила Язва.