Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры

Многих эта глазуновская конкретность буквально выворачивала до глубочайшего возмущения. Одно дело, если Рюрик, Ярославна, Иван Грозный, убиенные царевичи Димитрий и Алексей, Святая Русь были давно, и совсем другое, если они, за счёт мнимо «рекламного» контекста, требуют от тебя отношения как к актуальной реальности. Россия и русское внезапно оказались не выморочным наследством, об которое можно было хоть вытирать ноги, хоть продавать интуристовской матрешкой… Русское было здесь и требовало с собой считаться.

Глазунов парадоксально переворачивал мир, в котором икона и царь казались дальним и никому не нужным прошлым, а фактом отныне и навсегда была кока-кола. Традиция набухала на глазуновских полотнах и прорывалась в наш мир, меняя и переделывая его на свой лад. И в самом деле — сегодняшняя Россия куда ближе к миру «России вечной», нежели 29 лет назад.

Илья Сергеевич Глазунов внес в это огромный вклад — он был одним из создателей ВООПИКа, боровшегося за спасение храмов, усадеб и парков. Он был одним из идеологов нашего национального консерватизма — не только в образе, но и в слове, и в организационной деятельности. Среди деятелей «русской партии» 1960–1980‐х гг. он вместе с Владимиром Солоухиным составлял твердый, бескомпромиссный «белый фланг» без всяких уступок национал-коммунизму — национальный, монархический, православный.

В своей шокировавшей партократов «Мистерии ХХ века» он изобразил Царя с убиенным Царевичем, Столыпина, Григория Распутина без всякой карикатурности, и, что было прямым вызовом советской системе, Солженицына и его Матрёну. Произведения писателя он постоянно давал читать своим знакомым, став одним из главных пропагандистов солженицынских идей и творчества.

Чем дольше всматриваешься во вторую половину ХХ века, тем яснее различаешь в ней центральное направление русской культуры — глубоко почвенное и национальное: Александр Солженицын и Валентин Распутин, Георгий Свиридов и Илья Глазунов… Они были объединены общностью тем и образов, общностью в любви и в ненависти. Их творчество — регулярное перекрестное цитирование. В их лице русская культура доказала, что, пройдя через страшные метаморфозы и псевдоморфозы ХХ века, она снова пришла к себе. Русские вернулись.

Глазунов создал мощную школу учеников, причем работающих в той реалистической манере, от которой сам Илья Сергеевич периодически отходил. Сплав глазуновской исторической интуиции и масштаба мысли и утонченного детального реализма породил такую монументальную фигуру, как рано ушедший ученик Глазунова Павел Рыженко. Современные учебники истории невозможно представить без картин учителя и ученика — иконичных полотен Глазунова и создающих эффект присутствия работ Рыженко.

Григорий Ревзин в своем невежественно-озлобленном некрологе в «Коммерсанте» назвал Илью Глазунова «победителем». Мол, в современной России восторжествовали все его эстетические и политические принципы. Увы, это не так. До торжества православной, национальной, консервативной, традиционной и, в то же время, устремленной в будущее и динамичной, как глазуновское творчество, России нам ещё очень далеко.

Но, несомненно, то, что Глазунов явил собой пример чрезвычайно успешного русского человека, прожившего жизнь, полную борьбы и достижений. При этом успех Глазунова был достигнут не за счёт отречения от русскости, а напротив — за счёт пробуждения её в себе и других.

Без усилий Ильи Сергеевича невозможно себе представить восстановление русского национального сознания на рубеже столетий. Именно он своим творчеством сделал этот порыв по-настоящему массовым, засеял и взрастил чувство русского в сердцах миллионов людей. То, что будущее России, именно России, без аббревиатур, оказалось снова возможным, — его огромная личная заслуга. Художник Илья Глазунов оказался великим реставратором русскости.

Что читать об Илье Глазунове:

1) Глазунов, И. С. Россия распятая. — 3‐е изд. доп. — М.: АСТ, 2017;

2) Новиков, В. С. И. Глазунов. Русский гений. — М.: Эксмо;

Алгоритм, 2009.

Игорь Шафаревич Исчисление бесконечно малых

Академик Игорь Ростиславович Шафаревич (1923–2017) — выдающийся математик, смелый общественный деятель-диссидент, друг Александра Солженицына, автор прогремевшей на весь мир работы «Русофобия», посвященной русскому национальному сознанию и его врагам, один из главных идеологов русского пути, уводящего от «двух дорог к одному обрыву» — коммунистическому и либеральному. Запуганное «малым народом» Отечество практически не оказало ему посмертных почестей, хотя обильно пользуется плодами его трудов. Термин «русофобия», возрожденный Солженицыным, именно благодаря Шафаревичу вышел на уровень международного дипломатического словаря — скончавшийся почти одновременно с академиком дипломат Виталий Чуркин неоднократно обличал с трибуны Совета безопасности ООН «чудовищную русофобию, граничащую с человеконенавистничеством».