Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры

Лишь в 1659 году, успешно сдав свой пост знаменитому картографу Курбату Иванову, Дежнёв отправился через Колыму в покинутый два десятилетия назад Якутск. По всей видимости, уже не было в живых его жены, якутки Абакаяде Сичю (не так давно в Якутске поставили памятник Семёну, его жене и сыну — Любиму, «первому сахаляру» — хотя тут налицо ошибка, более вероятно, что Любим родился от второго брака, правда, тоже с якуткой). Да и сам Семён Иванович долго в столице Ленской земли не задержался — его отправили в Москву лично отвезти собранную им богатейшую казну рыбьего зуба.

На рубеже 1664/1665 годов Дежнёв в Москве улаживает свои дела. Он получает соболями огромный процент с принесенных государю прибытков (289 пудов рыбьего зубу, что по московской цене в 60 руб. за пуд составляло более 17 тыс. рублей) — 500 рублей соболями. Это сразу делает его богатым человеком. Однако он педантично хлопочет в Сибирском приказе о выплате ему двадцатилетней задолженности в денежном и хлебном жаловании — набежало больше 126 рублей. О выдаче такой суммы должна была распорядиться Боярская дума во главе с царем Алексеем Михайловичем. И соответствующий думский приговор воспоследовал: выдать всю сумму, треть деньгами, две трети сукном.

Удача вдохновила Дежнёва на новую челобитную — теперь он попросил о повышении: «Служил я, холоп твой, отцу твоему великого государя, блаженные памяти великому государю царю и великому князю Михаилу Фёдоровичю всеа Русии и тебе, Великому Государю, — в Сибири по Тобольску и по Енисейску, и по великой реке Лене, и по иным рекам — дватцать лет приказным человеком вместо атамана, и кровь свою проливал, и многие раны принимал, и аманатов поймал, и ясак вновь тебе, Великому Государю, под тех аманатов збирал, и рыбей зуб — моржевую кость проведал и промышлял, и та моя служба тебе, великому государю, ведома и в Сибирском приказе записана. Милосердный Государь Царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец, пожалуй меня, холопа своего, за ту мою службу, и за кровь, и за раны, и за ясачную прибыль: вели, государь, меня поверстать за свою великого государя службу по Якутцкому острогу в сотники, или как тебе, Великому Государю, Господь Бог о мне известит» (Орлова, Н. С., 1951: с. 511).

Это прошение героя было так же удовлетворено — оклада сотника для него не нашлось, но он был поверстан в равноценный оклад атамана.

Дежнёв вернулся в Якутск, снова женился на якутке, Кантеминке Архиповой, родил сына, отправлялся на далекие службы. В приказной избе Якутска сохранилось слезное прошение жены, направленное в 1668 году, о разрешении поехать к мужу к месту его службы на далекую северную реку Оленёк, где он вновь мирил враждующие роды эвенковтунгусов. В 1670 году заслуженного атамана снова отправили в Москву с казной, Пропутешествовав почти два года, он явился в первопрестольную. О его высоком авторитете говорит тот факт, что хотя на пути воеводы несколько раз отмечали порчу части доставляемого товара, никто не подумал даже предъявлять уважаемому человеку обвинений и упреков — его слова об обстоятельствах непреодолимой силы на долгом и трудном пути никто и не думал ставить под сомнение. Видимо, после прибытия в Москву немолодой уже, израненный множество раз воин заболел — он и скончался в столице в начале 1673 года.

Русская история успеха

Посмертная слава С. Дежнёва началась с призванного к участию во Второй Камчатской Экспедиции, одного из первых историков Сибири Герхарда Фридриха Миллера. Этого историка, с тяжелой руки невзлюбившего его М. Ломоносова, у нас представляют высокомерным немцем, «норманнистом», едва не русофобом. Но нет ничего более несправедливого, чем этот образ. Это был влюбленный в русскую историю архивист — он отыскивал, сохранял и публиковал источники по русской истории, какие только мог. Получив на сохранение «Историю» В. Татищева, на которой базируется большая часть наших антинорманнистских гипотез, Миллер её опубликовал. Он открыл и знаменитую сибирскую летопись Семёна Ремезова. Работая в якутских архивах, Миллер нашел отписки и челобитные Дежнёва, откуда следовало, что русский мореход исследовал пролив между Азией и Америкой задолго до «немца» В. Беринга и приложил все усилия к тому, чтобы этот русский приоритет стал широко известен. Такова была последняя удача Семена Дежнёва — он размашистым шагом вошел во всемирную историю и географию. В 1898 году так отважно пройденный им «Большой Каменный Нос» указом императора Николая II получил имя первооткрывателя.