Добрые слова на память

Однако разговор с неизвестным собеседником затянулся. Я отошел в сторонку, затем, когда пришло время идти на совещание, подошел к Петру Георгиевичу. Он оторвался от телефонной трубки, молча пожал мне руку, кивком головы попрощавшись со мной.

Для продолжения жизни Очерк

В июле 1962 года первый секретарь Ленинградского обкома партии Василий Сергеевич Толстиков проводил совещание в Смольном по вопросам оборонно-промышленного комплекса. Работали без перерыва три часа, все устали, и даже в таком помещении, где объем, и высота были вполне приличными, дышать было нечем. Открыли окна, но это не помогло: мужчины, сидящие в зале, обливались потом. Наконец, совещание закончилось, и все потянулись к выходу, негромко переговариваясь.

К Толстикову подошел директор Кировского завода Иван Сергеевич Исаев.

— Василий Сергеевич, назначьте встречу. Много времени не займу, а вопрос для завода важный, можно сказать, чрезвычайный.

— Ну, раз много не займешь, давай прямо сейчас. Пойдем.

По длинному коридору прошли в кабинет первого секретаря.

Они знали друг друга давно, отношения у них были простыми, но без фамильярности. Сели за длинный стол, что стоял у двери, соединяющей кабинет с секретарской. Высокие окна были прикрыты плотными шторами, в кабинете царил полумрак, было прохладно, а может, это казалось после душного зала заседания.

— Хочу поздравить тебя, Иван Сергеевич, — начал Толстиков. — И коллективу передай добрые слова. Я знаю, что семисотый ты выпустил из сборочного, несмотря на трудности. Извини, что меня при этом не было. Когда серийный с конвейера сойдет, обязательно приеду.

— Чего серийного ждать, Василий Петрович? Приезжайте сейчас. Во-первых, есть что показать, во-вторых, ваш совет нужен.

— Не смеши, Иван Сергеевич. Тебе советовать?

— Решения нужны серьезные, без вас не обойтись…

— Не пойму, куда ты клонишь, товарищ директор.

— Согласитесь, чтобы выпускать современную технику, нужно реконструировать металлургическое производство. Это — главное. По моей просьбе министерство создало правительственную комиссию во главе с академиком Бардиным. Мы к ней подключили свою группу по механизации металлургических процессов. Результат этой работы, на мой взгляд, трудно переоценить. Теперь мы знаем, что нужно реконструировать, а что — ликвидировать.

— Вот и прекрасно. За чем же дело встало, Иван Сергеевич?

— Дело за малым. Кто строить будет?

— Опять не понимаю. Завод твой, тебе и строить.

— Правильно, завод мой. Но строителей-то у меня — «кот наплакал». Так, кое-где дырки заткнуть да фасады к праздникам подкрасить. А чтобы металлургию, по сути, создать с нуля, нужны профессионалы в самых разных областях. Это ведь не жилые дома, которые мы для своих же работников пытаемся строить. Там я собственными ногами глину замешиваю и людей из цехов выдергиваю по необходимости. А здесь — прокатный стан нужно построить с мартеновским цехом, а на закуску к ним добавить чугунолитейный с фасоннолитейным цехами, и вокруг еще куча всякой «мелочи» и инженерии…

— Все это я себе представляю, Иван Сергеевич. Я все-таки строитель, и не только по дипломным корочкам. Трест возглавлял. Значит, если я правильно понимаю, вопрос в кадрах. Неужели в нашем городе строителей поубавилось?

— Скорей всего, больше стало. Стройки везде идут. Куда ни глянь, везде краны. Но дело не в этом. Мне не «залетные» нужны, а профессионалы. Кроме реконструкции металлургии, и другие цеха нужны. Нет гальваники, нет цеха окраски кабин, да что там перечислять! Трактор «на коленке» собираем, в серию запускаем, а конвейера нет.

Исаев говорил напористо, убежденно, было видно, что он этот разговор буквально выстрадал. Эта напористость передалась и его собеседнику. В данном случае они не были оппонентами, наоборот — они были земляками и единомышленниками, жителями Ленинграда, великого города, который они должны были сделать еще краше…

— Мне понятна эта проблема, Иван Сергеевич. Это дело не простое, здесь решение Совмина нужно.

— Было бы простое, Василий Сергеевич, сам бы решил.

— Хорошо, дай мне время. Тут нужно все как следует обдумать, документы подготовить, поддержкой заручиться.

Недели через две после этого разговора, в кабинете Исаева раздался телефонный звонок. Звонили по «вертушке».

— Здравствуй, Иван Сергеевич, — узнал он голос Толстикова. — Ничего, что поздновато?

— Наоборот, очень вовремя. Я как раз по цехам собирался пройтись.

— Да я ненадолго оторву тебя. На следующей неделе договорились встретиться в Совмине, один из вопросов — твой. Свяжись завтра с отделом обкома, нужно подготовить документы. Иван Сергеевич, все должно быть учтено: конкретные задачи, объемы, сроки. Не нужно высоких слов и всяческой болтовни — только конкретика.

Два дня вместе со своими службами Иван Сергеевич готовил документы, лично проверял каждую цифру, каждый факт, каждое утверждение. Ведь читать эти документы будут профессионалы, для которых самое главное — научно обоснованный расчет, в рамках которого и будут происходить важнейшие события для города и страны.