Добрые соседи

— В грудь или в морду?

— Шелли, прекрати! — окликнул ее Дейв Гаррисон.

— Мы тут все ввосьмером проголосовали, — отозвалась Шелли, не сводя глаз с Джулии. — И все заодно. С Уайлдами не разговаривать… Ну так в грудь или в морду, Джулия? — спросила она так, будто они были совсем чужими. Как будто не обещали друг дружке, когда приходили в гости — пока их пьяненькие матери тянули вино на террасе под бутафорскими факелами, — что будут дружить до гроба.

— У нас кондиционер навернулся, — задыхаясь, ответила Джулия. — Нам больше некуда пойти. Не хочу я драться, не хочу быть там, откуда меня гонят, но просто слишком жарко. Не знаю, что на тебя нашло, но опомнись. — Она указала на желтый коврик на своем пересохшем газоне. — Можем все поиграть в водную дорожку. И ты, Шелли. Кстати, мама ходила в магазин, у нас блинчики есть.

Шелли перестала хмуриться.

— Маме твоей мы ничего не скажем. Она вообще не узнает, что вы выходили, — продолжила Джулия. — Еще ж совсем рано. Она еще как минимум час проспит.

Джулия хотела добавить: «С похмелья», но воздержалась.

Шелли медленно выдохнула, и Джулия поняла, что одерживает победу. «Ну пожалуйста, пожалуйста, пусть все закончится хорошо, — молилась она про себя. — Пусть Шелли опять станет человеком, пусть соседи перестанут меня дразнить, пусть мы отлично покатаемся на водной дорожке, пусть у меня будет ХОТЬ ОДИН НОРМАЛЬНЫЙ ДЕНЬ».

Но тут разинул рот Ларри:

— Джулия, Шелли нельзя на нашу водную дорожку. Робот говорит, в школе нельзя терпеть хамов.

Шелли резко развернулась и в три шага подскочила к Ларри:

— В грудь или в морду?

Взгляд Ларри сосредоточился у Шелли над ле вым плечом.

— Ты плохая, — проговорил он монотонно, на распев — это значило, что ему очень страшно.

— Ладно, тогда я за тебя выберу, — ответила она ткнула его указательным пальцем в нос, потом в узкую грудь, потом снова в нос, еще раз в грудь, напевая: —А моя мамаша дала твоей в нос… И какого цвета показалась кровь? — Шелли так и продолжала: нос-грудь-нос-грудь. Странная история. В тринадцать лет еще играют в такие игры? Остальные наблюдали. Все, кроме злюк Марклов: у них на лицах явственно читалось смущение.

— Вот сейчас и брызнет! — закончила Шелли и ткнула Ларри в нос. Потом улыбнулась. — В морду! Я тебе нос сломаю!

Ларри закачался, запустил руку в шорты, вытащил оттуда свой краник. А это означало: еще чуть-чуть, и он сорвется; припадок будет на много часов и сведет на нет весь прогресс, которого Джулия достигла тяжелым трудом, пытаясь сделать брата нормальным человеком.

Шелли осклабилась — зубы сверкают, черные косички блестят.

У Джулии помутилось в глазах. Она больше не слышала знойную утреннюю песню цикад, тихое смущенное шелестение остального Крысятника. Она нагнулась и въехала головой в тощий живот Шелли.

— Умпф! — ухнули обе девочки.

В шее у Джулии что-то щелкнуло. Стало так больно, будто шея сломалась; когда Джулия опять встала прямо, оказалось, что горло у нее начало отекать.

Шелли покачнулась. На огромных голубых глазах выступили слезы.

— Шлюха! Не смей меня бить! Никому не позволю!

— А ты к чужим братьям не лезь, — выдавила из распухшего горла Джулия. — В Восточном Нью-Йорке это каждый вонючий козел знает. Мое дело его бить, не твое.

Их обступил весь Крысятник.

— Девчонки дерутся, девчонки дерутся! — скандировали Марклы.

Чарли Уолш, Сэм Сингх и Дейв Гаррисон тоже наблюдали. Ларри так и не двинулся с места, все раскачивался с перепугу. Но хоть руку из штанов вытащил.

— Прекрати, — пропыхтела Джулия.

Но Шелли уже не могла остановиться. Она подошла к Джулии, схватила ее спереди за плечи, поставила подножку, уронила на землю. Села на нее сверху. Джулия дергалась, но высвободиться не могла. Шелли хряснула ее по лицу, так крепко попав в скулу, что у Джулии искры из глаз посыпались.

— А ты этим с папашкой занимаешься. Ублажаешь его, хабалка! — взвизгнула Шелли.

Еще один влажный хряп. Джулия зашлась от накатившей невыносимой боли.

— Помогите! — взмолилась она.

Дейв Гаррисон наконец-то отделился от компании. Обхватил Шелли руками за пояс. Чарли взялся за ее локти. Оба крепко держали, пока Джулия выкарабкалась из-под нее.

Шелли, превосходившая силой обоих мальчишек, сумела вырваться. Она одновременно рыдала, визжала и смеялась.

— А он на меня пялится! — выкрикнула она, причем красное пятно теперь было у всех на виду. Оно плотной, будто нарисованной маркером гусеницей расползлось по льняному шву у нее в промежности. — Я это знаю, потому что он всегда смотрит, когда я у вас ночую!

— Хватит, — прошелестела Джулия, с трудом поднимаясь на ноги. — Ты врешь. Нагло.

Шелли кинулась на нее.

У Джулии была лишь одна секунда, и, если честно, она испугалась, что еще один удар просто сломает ей шею.

— Такая вся причесанная. Такая вся во «Фри пипл». А внутри полный бардак. Вон, кровь от месячных вся наружу, — прохрипела она шепотом, в который приходилось вслушиваться.