Добрые соседи (СИ)

— Пропитка для древесины. Огнезащитная, антисептическая. Знаешь, в чем твоя самая большая ошибка?

Катерина засопела, но не успела сказать ни слова — Алексей продолжил:

— Ты все время забываешь, что они — не люди, и подчиняются совсем другим законам. Вдобавок — обращаешься с ними, как с детьми. Как вспомню твою первую встречу с Ненилой… А между тем они — не просто взрослые, но старше тебя, меня и всех наших родителей, вместе взятых. Кроме Хлюпа, он — то ли тинейджер, то ли — с задержкой в развитии, трудно сказать. Это — во-первых. Во-вторых, что главное для домового? Безопасность дома и его обитателей. Из-за чего он психанул? Из-за того, что безопасность оказалась под угрозой. Ему не пустые соболезнования нужны, а реальное решение проблемы. Пошли!

— Смотри и учись! — велел Алексей жене, подведя ее к шкафу. Она уже не пыталась возражать — просто затаила дыхание и ждала, что будет дальше.

Алексей приоткрыл шкаф и поставил канистру внутрь.

— Раньше надо было думать! — проскрежетал изнутри домовой спустя несколько минут. Катерина всхлипнула и заработала от мужа тычок локтем.

— Раньше тут был не я, а всякие истеричные женщины, — ответил Алексей. Возмущенный взгляд Катерины он подчеркнуто не заметил. — К тому же, это новейшая разработка. Следует избегать попадания в глаза… Вот, — он снова открыл шкаф и забросил внутрь сверток. — Извини — защитных очков на три глаза не нашлось, только на два. Еще для работы нужны перчатки. Думаю, трех пар хватит, — за первым свертком отправился второй. — Инструменты — в гараже.

Воцарилась напряженная тишина — и внутри шкафа, и снаружи. Впрочем, это только так говорится, на самом деле из шкафа доносилось шуршание и еле слышные вздохи, а снаружи скрипел паркет — Катерина переминалась с ноги на ногу от волнения. Наконец дверца отодвинулась — весьма решительно — и Сам вышел наружу. Катерина ойкнула и заработала еще один тычок.

К домовому вернулся его нормальный облик — на сколько об этом можно было судить по частям, не скрытым здоровенными пластиковыми очками и тремя парами ядовито-сиреневых резиновых перчаток. В таком наряде Сам слегка смахивал на авиатора столетней давности.

— Что — другого цвета не было? — сердито потряс он сиреневым пальцем.

— Нет! — радостно выпалил Алексей.

— Тогда — марш на чердак за коробками! Пакуйтесь и выметайтесь — время не ждет.

Алексей вышел в коридор и хотел было выдвинуть чердачную лестницу, но Катерина обняла его:

— Спасибо, Лешенька! Я тебя люблю.

— Ну…

— Вот только, боюсь, жить мы будем не долго и не счастливо.

— Это еще почему?!

— Так ведь жара, вонючая химия… Линчуют нафиг.

— Тьфу ты, господи! — Алексей в сердцах рванул лестницу так, что Катерина едва успела отпрыгнуть. — Когда ты наконец прекратишь паниковать по любому поводу?! Эта химия ничем не пахнет. Теперь Сам может смело забыть про пожары, и начать бояться чего-нибудь более прикольного. Торнадо, например.

Домовой с головой ушел в работу — не прервал ее даже ради обеда. Хлюп при слове "ремонт" сначала перепугался в своей обычной манере, но потом все же вызвался помогать. Улучив момент, когда Ненила понесла Саму миску окрошки, и за столом остались только люди, Катерина созналась:

— Ладно, можете смеяться: похоже, я действительно отношусь к ним, как к детям. Не могу долго сердиться на их выходки. Глупо, наверное… — она машинально потерла забинтованую руку. — А как еще их воспринимать?

— Как параллельную цивилизацию, — не задумываясь ответил Алексей. — Некоторых я бы, пожалуй, назвал симбиотами — тех, кто относится к людям по-доброму.

* * *