Добрые времена

Вернулась Лада, но на работу не вышла, имея еще две «законных» недели последипломного отпуска. Теперь Роман, едва дождавшись конца рабочего дня, мчался к реке, на лодочную станцию. Выбрав лодку посуше и усадив девушку на корму, он что было силы налегал на весла. Плыли вверх по течению. Слева и справа набегали домишки старого города, потом начинался лес. Обычно привал делали на большом острове, заросшем высокой, в пояс травой. Садились на бережку, откуда открывался вид на великолепную церковь, расположенную в бывшем имении какого-то графа. С аппетитом поедали бутерброды, захваченные хозяйственной Ладой, и болтали о всяких пустяках.

Но сегодня Лада была не в настроении. Сначала Роман ничего особенного не заметил. Однако увидев, что Лада, обычно смешливая, никак не среагировала на его очередную шутку, напротив, смотрела как-то отчужденно, он опустил весла. Лодку тут же развернуло, и она поплыла вниз по течению.

— Ты чего? — спросил Роман. — Что-то случилось?

Лада ответила не сразу. Коротко вздохнув и отводя глаза в сторону берега, сказала наконец полуутвердительно:

— Опять к старому возвращаемся...

— Не понял, — насторожился Роман.

— Говорят, пока меня не было, с Потаповой встречался...

— Кто говорит? — не на шутку рассердился Роман.

— Добрые люди, — уклончиво ответила Лада.

— Ох уж эти мне «добрые люди», — он даже скрипнул зубами. — Ну, конкретно все-таки — кто?

— Какая разница, — новела плечиком девушка. — Лучше скажи — было?

— Было, — утвердительно ответил Роман. — Ну и что? Я же тебе рассказывал — Аркадий полюбил Людмилу. Хочет жениться, но не может, поскольку она, видите ли, не девушка. Поэтому я специально с ней разговаривал, выясняя ее позицию. Но было это на заводской территории, говорили мы всего полчаса. И вообще чего я оправдываюсь?

Он окончательно рассердился. Неожиданно снова схватил весла и решительно повернул к берегу.

— Постой. Ты куда? — испуганно воскликнула Лада.

— Поговорим серьезно, — процедил Роман. — Нельзя же так, на ходу.

Лодка резко уперлась носом в песчаную косу.

— Сумасшедший, — сказала Лада, едва не свалившись со скамейки.

Она уже облегченно улыбалась, зато Роман, напротив, зло насупился.

— Так какая же сволочь поспешила тебе насплетничать? — спросил он сурово.

— Юлия, из комитета. Так она же не со зла. Наоборот, желая добра. Дескать, смотри, уведут твоего Ромочку...

Роман скривился, будто проглотил что-то очень горькое.

— Не со зла... И что она лезет? Неужели не понимает, что может нас снова рассорить? И вообще, давай договоримся раз и навсегда. Скажи, ты меня любишь?

— Чего ты привязался? — с вызовом ответила Лада.

— И я тебя люблю. А это значит — полное доверие. Понятно? Иначе у нас жизни не будет. Сегодня Юлия сказала, завтра какая-нибудь Марья Ивановна что-то услышит... Или ты мне верь до конца...

Девушка неожиданно всхлипнула.

— Ты чего?

— Очень ты злой!

— И буду злым ко всем сплетникам-сволочам, — непреклонно сказал Роман. — Наши с тобой отношения только касаются нас двоих. И мы с тобой сами должны между собой разбираться.

Лада продолжала всхлипывать. Роман решительно пересел на ее скамейку, обнял девушку за плечи и осторожно поцелуями стал обирать набегающие слезинки.

— Прекрати, — нежно приговаривал он. — Сама виновата, нечего всех слушать...

— Ромочка, — сказала Лада, всхлипнув в последний раз и высвобождаясь из его объятий, — дай мне слово...

Она смотрела на него нежно-испытующе.

— Я же говорил, — опять нахмурился Роман.

— Нет, я не об этом. Дай мне слово, что если разлюбишь меня, ты первый скажешь об этом. Поверь, я ни минуты не стану тебя задерживать.

— Ах ты Ладушка, — Роман крепко прижал ее к себе. — Я тебя никогда не разлюблю...

— Нет, ты дай слово, — упрямо настаивала Лада.

— Хорошо.

— Поклянись.

— Клянусь...

Она уже не сопротивлялась его поцелуям. Неожиданно с обрыва раздался старушечий голос.

— Хотя б людей постеснялись. Уж полчаса здесь стою, мне белье надо полоскать, а вы челом каетесь.

Лада, взвизгнув, закрыла лицо руками. Роман, рассмеявшись, вскочил на ноги, выдернул из уключины весло и, упершись им, как шестом, далеко оттолкнул лодку от берега. Они выплыли на середину реки, Роман помахал рукой застенчивой бабуле и что было силы заорал: «Из-за острова на стрежень».

Новый день в редакции начался с телефонного звонка. Роман снял трубку.

— Алё. Петр Крутов говорит. Роман? Ты хотел наш цех посмотреть. Приходи. А то завтра начнем работу и не до тебя будет.

Роман помчался со всех ног. Ему, действительно, не терпелось взглянуть на новый конвейер. Огромный зал, в который год назад они приходили с Демьяновым и Холодковским преобразился. Он уже не казался пустым, подобно футбольному полю.

У входа Романа встречал гид.

— Веди, показывай, — потребовал корреспондент.

— Видишь, весь зал разбит на три круга, — начал давать пояснения начальник цеха.

— Ага, вижу, они очерчены рельсами, — кивнул Роман. — Это и есть конвейеры?