Добрый ангел смерти

Сказал Гуле, что надо собираться, и она послушно направилась к нашим вещам. Сложила полосатую подстилку, спрятала ее в двойной баул. Пошла к костру за треногой, котелком и другими кухонными принадлежностями.

Я оглянулся по сторонам. Механический звук экскаватора противоречил мертвой красоте этих руин. Я попробовал посчитать, сколько дней провели мы здесь, но шум отвлекал меня. Ладно, подумал я, впереди шестьсот километров дороги – будет время и дни посчитать, и о многом другом подумать…

Глава 53

Выехали мы под вечер. Впереди шли два «КрАЗа» с песком. В первом рядом с водителем ехал уже знакомый нам казах Юра, во втором – Витольд Юхимович. Мы вчетвером ехали сзади в «лендровере» Амана. Аман врубил все фары, и оба самосвала, ехавшие перед нами, казались какими-то нереальными, словно мы смотрели кинофильм. Дорога виляла, и время от времени передний самосвал на мгновение выскакивал из светового коридора. Но очень быстро мы снова выстраивались в более или менее ровную колонну и ехали дальше, медленно забираясь в горы Каратау. Горами эти холмы, конечно, назывались условно. По сравнению с Кавказом их можно было бы назвать равниной. Но все равно, под лунным светом, придававшим им неестественную голубоватую окраску скорее лунного, чем земного пейзажа, они казались невероятно красивыми.

Иногда нас подбрасывало, и я с опаской оборачивался к заднему окошку джипа, проверяя, не вылетели ли из кузова наши вещи. Но плотно уложенные впритирку друг к другу рюкзаки, сумки и баулы, казалось, меньше реагировали на неровности дороги, чем мы.

Небо загоралось все большим количеством звезд, но увидеть их можно было только через заднее окошко «лендровера» – яркий свет двух рядов фар делал все впереди, кроме куска дороги и двух самосвалов, невидимым.

В порт Красноводска мы приехали около часа дня. У паромного причала стояло десятка два машин, в основном легковых. Паром «Нефтяник» с бортами, покрытыми ржавчиной, не внушал особого доверия. Даже ржавчина на его бортах была двухцветная: нижние метра полтора отливали грязным зелено-коричневым цветом, а выше поднявшейся над водой ватерлинии царствовала уже классическая коричневая ржавчина. От Амана я уже знал, что на линии Красноводск-Баку ходят только два парома: «Нефтяник» и «Дружба», так что шансы, что этот паром пойдет на дно именно с нами, были минимальные.

Самосвалы стояли в очереди на загрузку, но въезд на паром бы пока перекрыт покрашенной в красный цвет цепью.

Паром был похож на обычный сухогруз. Он был в несколько раз меньше, чем рыбзавод, на котором я плыл от Астрахани до залива Комсомолец. Только нос, опускавшийся и становившийся на время разгрузки-погрузки мостом для автотранспорта, позволял этому судну называться паромом.

Пока я осматривался, изучая полузаброшенный порт с застывшими в вольных позах доковыми кранами, с ржавыми конструкциями, торчащими тут и там из красноватой, словно тоже покрытой ржавчиной земли, к «лендроверу» подошел полковник Тараненко.

По его просьбе мы с Петром отошли от машины.

– Паром отойдет через два часа, – сказал полковник. – Слушайте меня внимательно. Вы теперь – представители фирмы «Каракум лтд». Вот документы на песок, – он передал мне плотный большой конверт. – Там же деньги. Я догоню вас по дороге, у меня еще здесь есть дела. Вы с водителями выгружаетесь в Баку, они сами перегрузят песок и покажут вам, с какой ветки в порту вы отправитесь дальше. На азербайджанско-дагестанской границе с вас снимут пятьсот долларов за транзит, потом, наверно, будут еще проблемы. В конверте три тысячи, до Ростова-на-Дону должно хватить. Если не хватит – у вас есть оружие. Но будьте с ним поаккуратнее. – Полковник сделал небольшую паузу, давая нам с Петром возможность переварить услышанное. Потом продолжал:

– В Ростове придется несколько дней постоять. Мой вам совет – женщин отправьте оттуда отдельно на пассажирском поезде. Из Баку это делать нет смысла, слишком опасно. Ну что ж, удачи и до встречи! Ни пуха ни пера!

Полковник пожал нам руки и отошел к Аману, курившему возле «лендровера».

Мы с Петром стояли в полном оцепенении. Я держал в руках большой конверт.

В ушах все еще звучал голос полковника. Я уже не думал о ветхом виде парома, на котором предстояло переплыть Каспий. Дальнейшая дорога вызывала у меня более серьезные опасения. Не только за себя, но и за Гулю. Прежде всего за Гулю. Было бы глупо рассчитывать, что можно проехать через Кавказ без проблем, особенно в наше время, когда и в Дагестане, и в Чечне еще стреляют.

Я посмотрел на Петра. Судя по его угрюмому виду, он тоже не испытывал особой радости от предстоящей дороги.

– Ну что будем делать? – спросил я.

– А що робыты? – голосом фаталиста ответил он. – Трэба всэ довэсты до кинця.

Он достал свою трубку. Закурил.

Я кивнул, а сам подумал: «Будь ты палестинцем, радовался б наверно каждой возможности умереть за родину и Аллаха».

Оглянулся на машину. Галя сидела на стальной боковой ступеньке «лендровера», а Гули не было видно. Я заволновался. Подошел, спросил Галю.