Добрым словом и пистолетом (СИ)

— Кулаком, — подытожила вдруг полковник Вальвэн. Оказалось, она уже закончила со своими бланками и теперь только наблюдала, сложив руки поверх планшета.

— Кулаком? — вскинулся Орофер. — Госпожа полковник, вам доводилось проламывать череп кулаком? Или кому-то здесь?

Белег промолчал.

— Это вообще возможно? Технически? Физически?

Доктор Игливин медленно пожал плечами.

— Непосредственно в своей практике я с подобным не сталкивался, но в принципе это допустимо. Назовем так: достаточно обладать силой и поставленным…

— Если судить по тому, как отделали «как бы мастера» в чужом пиджаке… — попытался вставить Турин, и его пришлось перебить:

— Направление удара? «Прямой», «почти прямой»?

Доктор Игливин задумался. Покивал, затем покрутил головой.

— Да-да, Белег, я понимаю… Но тут иного не дано — необходимы точные измерения и только затем расчеты и выводы. И перед этим полное вскрытие, конечно…

И Маблунг, и Орофер, и даже Галадон вздрогнули при слове «вскрытие», но заговорил лишь младший из принцев:

— Поясните.

— Нужно сделать поперечный разрез скальпа, спустить его и оценить расположение трещин на черепе в месте удара. Рассечь гортань, трахею и обнажить позвоночник. Все это позволит установить направление и силу удара.

Орофер замер на полуслове, сглотнул и не сразу нашелся:

— Я имел в виду не такое пояснение, госпожа полковник…

— А какое?

Не став углубляться, замолчали.

Из-за прикрытой двери голоса ждущих в приемной доносились едва различимым гулом, в нем коротко и будто очень издалека прозвенел телефон.

— Вам есть что добавить, Куталион? — наконец спросил Орофер.

Белег посмотрел на тело Тингола, привычно запустил руку под полу пиджака, но — непривычно — вместо кобуры наткнулся на пустоту. Помассировал бок и выпрямился.

— К выводам доктора — ничего. Пока, — продолжил, не дав себя перебить, — надо пускать полицию. Первым делом — устанавливать личность гнома. Ювелиром он быть не может. Титулярным мастером Золотой гильдии — тем более.

— Хорошо, — скорее боднул, чем кивнул Орофер. — Доктор, заканчивайте и давайте распоряжения о переносе тела. Корлас, Корлас, зайдите!..

— Сделать вам укол? — предложил доктор Игливин, обращаясь к Маблунгу.

Тот уже успел выйти в приемную, надавать там распоряжений, послушать отчеты, вернуться, походить по кабинету из угла в угол, выйти и почти сразу вернуться снова — и опять принялся шагать, нерешительно посматривая на Белега. Белег делал вид, что не замечает: сидел на крышке погребца и наблюдал, как стрелка хронометра отсчитывает секунды.

В кабинете и приемной пошла работа. По ковру, мелом отмечая следы, на четвереньках ползал сосредоточенный до равнодушия розыскной офицер в штатском; военврач задумчиво сидел на корточках возле тела и, поворачивая так и сяк, рассматривал крупную холеную унизанную перстнями руку Тингола — рука была до странного безвольная, поникшая, она казалась теперь чужой, Тинголу не принадлежащей; младший офицер, помощник военврача и Турин копались возле стола в разбросанных вещах. «Воск», — одними губами сообщил молодой человек, показав Белегу подобранную с пола, выбивающуюся своим неуместным видом баночку. Белег кивнул и тоже беззвучно добавил: «Фонарик».

У двери на попа уже поставили носилки, а полковник Вальвэн вышла и теперь ровным голосом четко и спокойно надиктовывала то ли заместителю, то ли какому-то помощнику список для переправки из госпиталя — для анатомов во дворце отвели отдельное помещение. Помощник, молодой подвижный врач-нандо, быстро писал, успевая бросать в открытую дверь испуганно-заинтересованные взгляды.

Маблунг наконец остановился — словно споткнулся вдруг на месте и теперь зачарованно следил за ползущей по ковру дорожкой мела. На предложение доктора Игливина только заторможенно покачал головой.

— Напрасно, — ответил тот и, заметив гримасу Турина, пояснил: — Секретарю, который за стеной сидел, пришлось колоть успокоительное. Припадок.

— У меня-то не припадок… — пробормотал Маблунг.

Доктор спорить не стал, забрал свой саквояж и вышел, спросил о чем-то Вальвэн — та коротко отмахнулась. По итогам многолетней службы в главном госпитале Северного Приграничья она возглавила свое ведомство после Бреголлах. В Менегроте до сих пор не пришли к согласию: объяснять ее своеобразие только спецификой профессии или отцовской голодримской кровью тоже.

Из приемной доносились голоса на повышенных тонах — кто-то еще рвался внутрь. Полковник Сурлон Марондир, глава Управления городских дел, резко отказывал, но потом все же заглянул и окликнул начальника.

— Впускай только своих, — вместо Маблунга ответил Белег.

Марондир медлил, пришлось добавить:

— Оцепи парк — прямо от границы с лесом