Добрыня Никитич. За Землю Русскую!

Но в следующий миг лицо Владимира побледнело и вытянулось, он прижал ладони ко рту, спрыгнул с кровати и, шлепая босыми ногами по полу, выбежал из ложницы, хлопнув дверью. Недоумевающая Алова осталась сидеть на постели укрытая до пояса одеялом. До ее слуха из соседнего помещения доносились смутные обеспокоенные возгласы челядинцев, которые, перебивая друг друга, что-то говорили Владимиру, пытаясь его успокоить. Потом все стихло. Челядинцы увели стонущего Владимира куда-то на мужскую половину терема.

Алова легла на кровати поудобнее, укрылась одеялом и стала смотреть в потолок. Ее переполняли эмоции после всего пережитого за последние несколько дней. Буквально месяц тому назад Алова только и слышала из уст матери, что она еще слишком юна, что ей еще рано знать о том и об этом. И вот Алову обручили с княжичем Владимиром, не спросив ее согласия, это случилось еще на острове Ведде. Ныне же Алова стала женой Владимира, едва ступив на землю Новгорода, а ее мать теперь твердит ей, что она уже большая и должна поступать по-взрослому.

«Что значит поступать по-взрослому? – размышляла Алова, которую столь внезапно оторвали от ее подруг и кукол. – Взрослые сами порой действуют, как дети. Мой отец только и делает, что ребячится, совершая одни и те же ошибки и следуя советам неумных людей. Мама говорит, что вынуждена терпеть моего отца такого, каков он есть. Может, поступать по-взрослому, это значит терпеть чью-то глупость, грубость и неопрятность. Или жена должна пытаться как-то изменить в лучшую сторону своего мужа?»

* * *

На другой день с утра Тора, встретившись с Аловой за завтраком, попыталась в деликатных выражениях вызнать у нее подробности первой брачной ночи. Алова без утайки поведала матери о том, что Владимиру стало нехорошо и он оставил ее одну на всю ночь. Тора, видевшая, в каком хмелю слуги увели Владимира со свадебного пира, понимающе покивала головой. Она была даже рада, что у Владимира с Аловой в эту прошедшую ночь так и не дошло до интимной связи. Владимир был подростком рослым и крепким, рядом с ним Алова выглядела совсем ребенком благодаря своему хрупкому телосложению, нежному простодушному личику и наивным глазам.

Беспокоясь за дочь, которая была совершенно не готова к тому, чтобы отдаться в постели своему юному мужу, Тора решила встретиться с Владимиром где-нибудь наедине и в доверительной беседе убедить княжича не принуждать Алову к соитию на ложе в первый год их супружества.

Понимая, что внутренне и физически пятнадцатилетний Владимир уже вполне созрел для интимных утех, Тора, уловив момент, пошепталась со своей преданной рабыней Берой, повелев ей отдаваться Владимиру при всяком удобном случае. Причем Бере надлежало соблазнять Владимира тайком от Аловы. Тора поручила Бере не просто ублажать Владимира интимными ласками, но прежде всего обучить его умению овладевать женщиной без грубости и боли. Тора достаточно натерпелась всего этого в замужестве со Стюрбьерном Старки, поэтому она не хотела, чтобы ее дочь постигла та же участь.

Владимир очень приглянулся Торе, едва она его увидела. Тора сразу же мысленно возблагодарила богиню Фригг за то, что та послала ее дочери такого красивого жениха. Все время, пока Владимир жил на острове Ведде, Тора оказывала ему знаки внимания, окружая его своим нежным покровительством. Тора всячески ограждала Владимира от грубоватых подтруниваний со стороны приближенных ее мужа, которые мигом узрели в нем медлительность и неумение обращаться с оружием. Буи, сын Торы, был моложе Владимира и физически слабее его, однако в беге наперегонки и в поединках на деревянных мечах Буи неизменно брал верх над Владимиром.

Между тем Тора обратила внимание, что Владимир более смышлен в рассуждениях и умении вести спор. В нем не было излишней горячности Буи, не было упрямства и зазнайства. Владимир очень быстро привязался к Торе, чувствуя ее искреннее расположение к себе.

Прошло несколько дней прежде, чем Торе предоставился случай побеседовать с Владимиром наедине. В тот день Добрыня надумал осмотреть хлебные амбары на загородных княжеских подворьях. В эту поездку Добрыня взял с собой и Владимира. Торе тоже захотелось прокатиться верхом, и она уговорила Добрыню взять с собой и ее.

После недавних осенних дождей дорогу развезло. Лошади вязли в лужах и жирной грязи. По сторонам от дороги стеной стоял нахмуренный темный лес. Внезапно конь под Владимиром чего-то испугался и резко рванулся в сторону, сбросив княжича наземь. Одной ногой Владимир запутался в стремени, поэтому испуганный жеребец протащил его по грязи саженей пять или шесть, прежде чем гридень Сигвальд сумел остановить его своей сильной рукой.

Добрыня накричал на Владимира, стыдя его тем, что он из-за своей извечной лени и нерасторопности даже в седле удержаться не может. Приехав в княжеское сельцо Быковище, Добрыня велел Владимиру задержаться там, чтобы очистить одежду от грязи и помыться самому.

«Обратно в город сам дорогу отыщешь, племяш, – раздраженно бросил Добрыня Владимиру. – Устал я с тобой нянчиться!»