Добрыня Никитич. За Землю Русскую!

Владимир был сердит на Добрыню за то, что тот грубо обошелся с ним при дружинниках. По этой причине Владимир шарил во всех светлицах и закоулках этого загородного терема, желая самолично узнать, не прячет ли где-нибудь здесь его дядя связки ценных мехов или ларцы с серебром. Владимир решил, что найденные богатства он прихватит с собой, чтобы со временем выйти из-под опеки Добрыни и собрать собственную дружину. Владимир поделился своим замыслом с Торой, которая полностью одобрила его.

Оказавшись наедине с Владимиром в каком-то полутемном чулане, где у стены стояли в ряд большие корзины с птичьим пухом и перьями, Тора заговорила с ним о том, что Алова пока еще не созрела для любовных утех в постели.

– Но я понимаю, мой мальчик, что тебя наверняка уже одолевает зов плоти, – молвила Тора, нежно взяв Владимира за подбородок, как делала часто, не замечая искр вожделения в юношеских глазах. В сущности Тора относилась к Владимиру как к своему сыну, поэтому она была ласкова с ним совсем как с родным сыном Буи.

Не успела Тора сказать то главное, ради чего она и затеяла этот разговор, как Владимир обхватил ее за талию и повалил на кипу пустых холщовых мешков, опрокинув при этом одну из корзин с перьями. Все произошло так стремительно и неожиданно, что Тора едва успела вскрикнуть, упав навзничь и сильно ударившись головой обо что-то твердое. От боли у Торы потемнело в глазах, на несколько мгновений она утратила способность к сопротивлению.

Тяжело дыша и содрогаясь от похоти, Владимир торопливо задрал платье на Торе, обнажив ее белые полные бедра и мягкий нежный живот, его смелая рука скользнула к интимному месту молодой женщины, осененному густой вьющейся порослью. Такая дерзость со стороны Владимира возмутила Тору до глубины души. Собрав все свои силы, она сначала рванула княжича за волосы обеими руками, потом ударила его кулаком в нос. Владимир отшатнулся, ошеломленный столь неистовым сопротивлением. В следующий миг Тора лягнула Владимира обеими ногами, отшвырнув его в темный угол чулана.

Поднявшись с пыльных мешков, Тора поспешно оправила на себе одежду и стряхнула приставшие к ней перья. Она была очень рассержена. Дотронувшись до ноющего затылка, Тора нащупала там большую шишку. Только в этот миг Тора осознала, что сама невольно подтолкнула Владимира к столь дикому поступку. Нет, она больше никогда не коснется ни щек, ни подбородка Владимира, раз уж этот мальчишка мечтает о совершенно немыслимом. И как только Владимир мог вообразить, что мать его жены может стать доступной для него!

Глава вторая Кривичи

Новгородские бояре, собравшиеся в тереме Туровида, тестя Добрыни, были объяты смятением и тревогой. Они видели, что Добрыня готовится к походу на Киев, и это пугало их. Местная знать дорожила своими вольностями и была резко против засилья киевлян. Однако, изгоняя из Новгорода киевских наместников, местные бояре не собирались воевать с самим киевским князем.

– Не дело замышляет Добрыня, – молвил сивоусый боярин Щерб. – Не по силам нам тягаться с Киевом. У Ярополка Святославича и полков больше, чем у нас, и воеводы у него в сечах закаленные. Один Свенельд чего стоит, ведь он же с младых лет токмо и делает, что ратоборствует.

– Поговорил бы ты с Добрыней, друже, – обратился к Туровиду боярин Чурослав. – Ты же ему родня, он тебя послушает. Растолкуй Добрыне, что Киев и Новгород – равные братья. Вражда между ними немыслима, это нарушит всякую торговлю, возмутит подвластные Руси племена.

– Еще скажи Добрыне, сосед, зачем он такую ораву варягов в Новгород привел, – вставил боярин Собин, чей двор соседствовал с двором Туровида. – От этих варягов любой каверзы ждать можно. Сегодня они тебе улыбаются, а завтра воткнут нож в спину. Пущай варяги проваливают обратно за море, покуда реки льдом не покрылись. Нам кормить их шибко накладно.

Прочие вельможи одобрительными голосами дружно поддержали сказанное Собином.

Туровид, сидящий на стуле с подлокотниками, оглядел собравшихся в светлице бояр хмурым взглядом и промолвил:

– Не могу я с Добрыней словом переведаться, други мои. Нету зятя моего в Новгороде. Ушел он с дружиной к псковским кривичам, нынче на рассвете выступил.

– Зачем это Добрыня ко Пскову подался? – забеспокоился щуплый черноволосый Собин, завертев головой по сторонам. – Чего ему у псковичей надо, а?

– Мне зятевы задумки неведомы, бояре, – словно оправдываясь, произнес Туровид. – Добрыня со мной не советуется, он ведь сам себе голова. Что хочет, то и творит.

– Много ли варягов увел с собой зять твой? – спросил Чурослав, подсев поближе к Туровиду.

– Сотен пять, а может, и поболе, – ответил Туровид.

– Так вот зачем Добрыня повелел пригнать в Новгород коней со своих дальних подворий, – подал голос кто-то из вельмож. – Во главе конного войска Добрыня решил к псковичам наведаться. Неужто Добрыня надумал Псков завоевать?

– Час от часу не легче! – простонал бородатый Щерб, схватившись за голову. – Мы же со псковичами живем в ладу и дружбе. Чем же псковичи Добрыне не угодили?