Добрыня

Но перед полетом решили купить еще один инженерно-ремонтный комплекс на 16 дроида, включая диагноста, чтобы вдвоем одновременно можно было работать.

Вечером с Лиорой выбирали место и систему, где начнем зарабатывать.

Лиора лежала рядом и о чем-то думала, потом вытащила один реактор древних вместе со пятью стержнями, медицинскую капсулу, универсальный тренажер, считыватель для кристаллов и банковских чипов, десяток обучающих кристаллов, которые она уже изучила, а я нет.

И попросила:

– Добрыня, чтобы все ценные вещи не хранить в одном месте и не забивать мой «мешок», в котором у меня осталось мало места – положи это все к себе в «Пространственный мешок». И не спорь. Это просто мера предосторожности. Да и мне место надо освободить.

– Ты что-то плохое почувствовала? – убирав к себе все выложенное Лиорой, спросил я.

– Нет. Но, так будет правильней. – сказала моя Лиора.

Место, которое мы выбрали, находилось в диком космосе в десяти прыжках. Прыжки по четыре дня.

Диспетчер вывел нас на точку начала разгона и пожелал нам удачи.

Наш полет начался. Уйдя в гиперпрыжок, мы с Лиорой открыли бутылку шампанского, чем отметили начало своей трудовой деятельности.

Перед выходом из прыжка, включали маскировку и уходили в сторону, на всякий случай, но пока все было спокойно, системы были пустынны, даже встречные корабли не попадались.

Из вооружения у нас были: три туннельные пушки среднего калибра, противомоскитная система от дронов и целей на ближней дистанции, состоящая из десятка турелей и двух плазменных пушек, а также блок ПРО (противоракетная оборона), состоящий из 36 противоракет, защищающий наши разгонные двигатели.

Для корабельного щита мы установили дополнительный реактор, увеличивающий его толщину и надежность.

При подлете к нужной системе, мы с Лиорой подняли навыки «Инженера» в пятый ранг.

В системе, где мы собрались работать, когда-то произошло большое сражение. С каждой стороны участвовали, не менее трехсот кораблей.

Аккуратно, не торопясь, проверяя на опасность мою интуицию, мы забрались, чуть ли не в самую середину кладбища, где нам приглянулся крейсер с поврежденными двигателями и всего одной небольшой пробоиной в корпусе.

Оставив Лиору на «Добряке», я вылетел на разведку на фрегате, прихватив с собой инженерный комплекс.

Облетев по кругу, я не почувствовал опасности в ближайшей сотне километров. Потом вернулся, к уже облюбованному крейсеру.

Послав на всякий случай код, который нам выдали в СБ, для идентификации «свой-чужой», я подлетел к открытому ангару, и там оставив фрегат, рядом с разбитыми челноками крейсера, и пошел в командную рубку, собирая жетоны с погибшего экипажа.

Жетоны сдавались потом в СБ, чтобы внести героев в списки погибших, за них давали небольшое вознаграждение и поднимали статус гражданина.

Пробоина в корпусе хоть и была небольшая, но она повредила систему жизнеобеспечения, похоронив, тем самым, весь экипаж.

Трупы были везде: в коридорах, в командной рубке, каютах и в медотсеке. Достав дроидов, отправил их заделывать пробоину и убирать трупы.

В капитанской каюте был целый музей средневекового холодного оружия с элементами современных технологий.

Разнообразные луки, арбалеты, мечи, сабли, шпаги, кортики, кинжалы, метательные ножи, щиты разных размеров.

У меня просто глаза разбежались. У луков и арбалетов тетива была из какого-то непростого материала, похожего на плетеный, прозрачный и тонкий металл все они были легкими, стрелы и болты имели разного цвета наконечники и их было много, все находились в больших колчанах – по несколько сотен штук в каждом.

В стене, за обивкой нашелся сейф, который я вырезал из стены не став тратить время на взлом.

Оружие я собрал все и сложил в «Пространственный мешок».

В шкафу нашел десяток комплектов средневековой кожаной одежды воина и лучника с обувью и рубашками, перевязи для мечей, поясами для крепления шпаг и кинжалов.

Кожа была непростая, а тоже, какая-то особенная – легкая и мягкая.

Рубашки, которые я тоже не мог тут оставить, были из тонкого, почти прозрачного серебристого металла, пропускающего воздух. Попробовал одну рубашку проткнуть кинжалом – не получилось.

Дроиды заделали пробоину, и я послал их проверить шины питания, чтобы подключить искин и систему жизнеобеспечения.

Через полчаса – искин ожил и получив мой код доступа, стал проводить диагностику. Еще через полчаса – заработала система жизнеобеспечения, начал поступать кислород. Затем искин доложил, что можно безопасно дышать без скафандра.

Реакторы были целые, а вот из шести разгонных двигателей, уцелело только два. Причем еще два, можно было отремонтировать с помощью ЗИПов на складе, чем я и занялся.

За три часа, я отремонтировал эти двигатели и сообщив Лиоре о своих успехах, стал подводить этот крейсер к «Добряку», чтобы закрепить его сверху на корпусе с помощью тех самых креплений, которые я сделал на обшивке рейдера.

Закрепив крейсер, слил с него все топливо в рейдер. Поместилось все даже еще в крейсере осталось.