Добрыня

Видео с видеорегистраторов и видеокамер, полностью доказало мою невиновность. А нападавшие рассказали, что их наняла Лена – моя одноклассница, за какие-то обиды на меня.

Теперь она, если заводить уголовное дело, становилась организатором нападения. А толстая арматура, которой мне нанесли ссадину – является холодным оружием, со всеми вытекающими последствиями.

Следователь пригрозил этим горе-хулиганам, что если я их не прощу, то они все сядут, а Ленка попадет в колонию.

Теперь родители Лены и эти хулиганы, плакали горючими слезами и умоляли меня простить их.

Я написал следователю, что претензий к нападавшим не имею, и на этом инцидент был исчерпан.

В конце июня мне стукнуло восемнадцать.

Мама хотела, чтобы я после школы поступил в институт, а папа, чтобы отслужил в армии, а мне, хотелось вырваться из-под родительской опеки и жить самостоятельно.

Осенью меня забрали в армию. В войска спецназа. Тут скорее всего, не обошлось без помощи отца.

В спецназе я стал здоровым, крепким мужиком, не забывающем делать добрые дела, хоть и в ущерб себе. Только вот эти ущербы, с каждым разом, становились все ущербнее.

Во время контртеррористической операции в дагестанском селе шла перестрелка с бандитами.

Бандиты заняли жилой дом, в котором находились женщины и дети.

Мы не стреляли, предоставив все снайперам, как вдруг, со двора окруженного дома, выскочил мальчишка лет десяти и побежал через улицу, а бандиты открыли огонь из всех своих стволов. Еще секунда и пацаненка убьют.

Я кинулся ему на перерез и сбив с ног накрыл собой, а наши прикрыли меня ответным огнем. Ползком оттащил мальчишку в безопасное место, потом встал поднял его. Как вдруг почувствовал проснувшееся мое «чувство опасности».

Только я успел наплевать на свое «чувство» и повернуться к мальцу спиной, чтобы доложить командиру, как грянул выстрел.

От сильного удара в спину, я отлетел на пару метров, так и не поняв, что случилось. Бронежилет меня спас.

Позже, мне ребята рассказали, что этим пацаном был сын одного из бандитов, в доме которого они засели.

Пацан с запиской от отца, должен был бежать в лесополосу за селом, где засела еще одна группа бандитов, с просьбой ударить нам в спину.

Выстрелив из «ПМ» мне в спину, пацан вышел из укрытия и стал целиться в моего командира, но прилетевшая пуля со стороны его дома, оборвала его короткую жизнь. А записку потом нашли у него кармане.

У меня в итоге – трещина в ребре, сильный ушиб и месяц в госпитале.

Следующий случай случился через три месяца после моей выписки из госпиталя.

Я сопровождал курьера с пакетом в штаб полка в Нальчике, пока курьер сдавал пакет, я ожидал его снаружи, стоя у дверей штаба.

И вдруг, у меня опять возникло «чувство опасности», но теперь, я уже верил ему и стал осматриваться вокруг.

Но вокруг, все было тихо и спокойно, чирикали птички, зеленела травка. Чтобы попасть в штаб, нужно было проехать по бетонной змейке мимо блокпоста и дежурившего там БТРа.

И все же, что-то было не так. Я стал осматривать местность дальше, расширяя радиус наблюдения.

А дальше, стояло какое-то административное здание. Крыша его была пуста, а вот на последнем этаже было открыто окно.

Тут дверь штаба, возле которой я стоял открылась и вышел мой курьер, а за ним генерал, прибывший из Москвы.

Я оглянулся на открытое окно и увидел там блик, толи от бинокля, толи от снайперского прицела.

Подсечкой, сбил с ног генерала и накрыл его собой, а потом, что-то сильно ударило в спину и наступила темнота.

Очнулся я, только через неделю, весь в катетерах и трубках, как Франкенштейн.

Пуля, пробив заднюю часть бронежилета на спине, пробила легкое и застряла в переднем части бронежилета.

Все, как всегда. Спас генерала – сделал доброе дело и получил, как всегда заслуженное.

Еще одно, такое доброе дело и жизнь моя закончится.

В госпитале провалялся целых полгода. Командир части вместе со спасенным генералом вручили мне «Орден мужества» прямо в палате.

Вернулся из госпиталя в свою часть, где, как-то в беседе с сослуживцами я все рассказал им о пословице: «Не делай добра – не получишь зла», и про то, что происходило со мной, после моих добрых дел.

Те выслушали с улыбками, а командир взвода закрепил за мной оперативный позывной – «Добрыня». Сказав, что я по жизни, в жизни и по позывному – настоящий Добрыня.

Через пару месяцев закончился срок моей службы, и я отправился домой, с пятью медальками, орденом, званием старшего сержанта и слегка подорванным здоровьем.

Дома все было по-прежнему. Мама работала, а папа служил, мне же, по рекомендациям врача, нужно еще два или три месяца отдохнуть.

Я, чтобы не обрасти жирком стал рано утром бегать по городскому парку и там же делать зарядку, потом минут по двадцать сидел, расслабившись вдыхая чистый, свежий утренний воздух. Мое легкое еще хрипело и побаливало.

В это время парк был всегда пуст и этим он мне нравился.

Я сидел на лавочке и дышал, прикрыв глаза.

На пруду крякали утки, ожидая первых посетителей, которые станут кидать им корочки хлеба. Но мои мысли отвлеклись от уток, так как опять проявилось и завыло мое «чувство опасности».