Добудь Победу, солдат!

Вот же падла, этот старшина! – подумал Щетинин, какую бабу отхватил! Везет же некоторым. И что она в нем нашла? Одни неприятности от этого старшины, да, взять хотя бы вчерашний случай. Это ему еще аукнется!

Они присели за столик недалеко от входа и, когда командир дивизии на правах хозяина встал и, постучав вилкой по бокалу, требуя тишины, начал говорить тост, Марита прошептала Камалу на ухо:

– Здесь не очень-то весело. Я не люблю собрания. Это всегда очень скучно.

– Подожди, сейчас официальная часть закончится, все выпьют, и начнется веселье.

– Я не люблю, когда много людей, и здесь никак не поговорить.

– Что же делать, Марита, поговорим потом.

– Нет, давай убежим отсюда!

Он улыбнулся ей, и сказал:

– Это было бы здорово, Марита! Но я не могу. Я на службе и мне надо кое-что выяснить.

– Ты все думаешь об этом портфеле? – спросила Марита. – Я же вижу, ты неправильно улыбаешься, ты думаешь об этом! Я тебе обещаю, все будет хорошо!

Они вышли на улицу и Камал сказал:

– Мне надо убедиться, что он сделал все как надо!

– Тот человек, которому ты доверяешь?

– Да, я ему доверяю, но я должен убедиться.

– Он ходит вот так! – сказала девушка и показала походку Студеникина, и Камал засмеялся.

– Девочка, как это у тебя получается?

– Не знаю, я всегда в детстве всех передразнивала.

На проходной КПП лейтенант вышел из комнаты дежурного навстречу Арбенову и, поглядывая с интересом на Мариту, спросил:

– Провожаешь гостью, старшина? Или как?

– Да, провожаю. Слушай, лейтенант, ты Студеникина видел?

– Был недавно. Пошел в актовый зал, потом вышел с каким-то портфелем и нес его, знаешь, как будто только что младенца родил, бережно так. А что?

– Это хорошо, что бережно! Тут такое дело, лейтенант, мне надо отлучиться. Как бы это аккуратно провернуть?

Лейтенант заартачился сначала, потому что увольнения в тот день запретили, но ему очень хотелось помочь старшине. Он записал в журнале время выхода, взяв с Арбенова слово, что тот его не подведет и крикнул вслед:

– Чтоб в двадцать три ноль-ноль был здесь как штык!

Глава 10

Майор Студеникин Андрей Анатольевич был очень осторожным человеком и не любил поспешности в делах. Спешка важна при ловле блох, но даже в таком деле нужно быть осторожным. Вообще, если не торопиться, дела сами как-то разрешаются. А если вмешаться в какое-то дело, которое происходит само по себе, то можно все испортить. Этот принцип никогда его не подводил.

Он не сразу увидел портфель, и когда приблизился к нему, сразу услышал тиканье часов, потому что в зале была тишина. Просто мертвая тишина. Он присел возле портфеля и подумал, что надо бы все-таки выбросить свой старый портфель, уже расходится по швам, все когда-нибудь приходит в негодность, всему свой срок. Он взял портфель в руки и прислушался – действительно, тикает. Мать моя хохотунья, сейчас эта штука рванет, и хорошо, если от тебя останется хоть мокрое место, надо спешить, надо все сделать быстро. Мокрое место, повторил майор, чувствуя, как по лбу стекает пот.

Майор шел по коридору, прижав портфель к груди и не услышал, как дежурный окликнул его, он ничего не слышал, кроме тиканья часового механизма. Уже выйдя из здания на плац, он почувствовал, что руки затекли от напряжения, потому что портфель был тяжелый. Килограммов шесть, прикинул Студеникин, а то и восемь, мать моя хохотушка, это ж как рванет, вот будет знатный салют в честь Победы! Кишки твои разлетятся по всему плацу, он представил такую картину и, опустив ношу, понес в одной руке. Это не поможет, это ничего не меняет, подумал майор, чувствуя, как по спине стекает пот. Черт, откуда в человеке столько воды?

Студеникин завернул за угол казармы и ускорил шаг, вышел к хоз-постройкам и здесь уже побежал в угол двора, где размещались саперы. Какой-то солдат вышел из дверей, Студеникин крикнул ему:

– Где тут у вас минеры? – и тот остановился.

– Что случилось, товарищ майор?

– Бомба, – сказал майор шепотом, – здесь у меня бомба, надо обезвредить.

Солдат, крикнув в открытую дверь: – Товарищ сержант! – взял из рук Студеникина портфель и осторожно поставил на землю. Из помещения выбежал кто-то, и они склонились над опасной находкой. Майор отошел и сел на какой-то ящик. Если рванет, здесь не спасешься, думал майор, но встать я не могу, совсем не чувствую ног. Если рванет, как они будут жить без тебя? – вспомнил о семье. Прожили же как-то четыре года, пока ты болтался по фронтам.

Солдаты встали и тот, которого Студеникин окликнул минуту назад, подошел к нему и спросил участливо:

– Вам плохо, товарищ майор? Не бойтесь, она бы не рванула, ваша бомба. Там провода были перерезаны.

– Какие провода? А что ж она тикала?

– И сейчас тикает, а что толку, провода-то перерезаны.

– Да, уж! Это что, зря я чуть было… зря я старался?

– Нет, вы все правильно сделали, товарищ майор! Вы же не знали, что провода перекушены. Может быть, воды?

– А водка у вас есть?

– А как же, это у нас всегда имеется, такая у нас служба. Может, зайдете, у нас и закуска имеется? Выпьем за Победу!

– Нет! – сказал Студеникин – Ног не чувствую, неси сюда.