Добыча

В декабре 1940 года после благополучного переизбрания на третий срок президент Франклин Рузвельт объявил Соединенные Штаты „арсеналом демократии“. В марте 1941 года была установлена система ленд-лиза, устранившая проблему оплаты, – по словам Рузвельта, „этот старый глупый, дурацкий значок доллара“, – стоявшую на пути американских поставок в Великобританию. Среди товаров, которые предоставлялись взаймы при условии погашения в неопределенном будущем, была и американская нефть. Ограничения на поставки в Великобританию морским путем, обусловленные законодательством о сохранении нейтралитета, постепенно ослаблялись. А весной 1941 года, когда нефтяные запасы Соединенного Королевства начали резко сокращаться, пятидесяти американским нефтяным танкерам, осуществлявшим до этого поставки в порты восточного побережья Америки, было поручено переключиться на транзитные поставки нефти в Англию. Таким образом к концу весны 1941 года были сделаны важные шаги по координации сотрудничества американской и британской систем снабжения, а Соединенные Штаты взяли на себя ответственность за снабжение топливом Великобритании, ведущей войну в одиночку. Действительно, в США наблюдалось перепроизводство нефти в объеме примерно 1 миллион баррелей в день. Это было эквивалентно примерно 30 процентам от общего объема добычи в этом году, составлявшего 3,7 миллиона баррелей в день. Дополнительные мощности, полученные в результате введения в тридцатые годысистемы пропорционального распределения между федеральным правительством и администрациями штатов, обеспечили страну неоценимым стратегическим запасом. Без этого ход Второй мировой войны скорее всего был бы иным.

В мае 1941 года, на следующий день после того, как Рузвельт объявил о введении „неограниченного чрезвычайного положения“, – хотя Соединенные Штаты еще не находились в состоянии войны, – он назначил министра внутренних дел Гарольда Икеса на пост координатора нефтяной промышленности в целях национальной обороны с сохранением за ним первой должности. Так „старый скряга“ снова возглавил нефтяной бизнес страны, но теперь его называли „нефтяным царем“. Первой задачей Икеса стало изменить характер взаимоотношений администрации Рузвельта с нефтяной промышленностью, которой в 1933 году в рамках политики „Нового курса“ была оказана помощь – несмотря на то, что она утопала в потоке нефти из восточного Техаса. Но в конце тридцатых годов отношение к „монополии“ становилось все более критичным, и в 1940 году министерство юстиции начало антитрестовское дело против Американского нефтяного института и двадцати двух крупных, а также 345 более мелких, нефтяных компаний, обвиняя их в различных нарушениях во всех сферах деятельности. Следующее изменение произошло после введения чрезвычайного положения в связи с угрозой войны. Как объяснял впоследствии сам Рузвельт, „доктор „Новый Курс“ был вынужден пригласить своего партнера „доктора „Выиграть-Войну“. И то, что „доктор „Новый Курс“ считал неприятным и вредным в нефтяном бизнесе – его размеры и масштабы, скоординированные действия, уверенность в своих силах, способность мобилизовать капиталы и технологии, – было именно тем, что „доктор „Выиграть-Войну“ предписывал как крайне необходимый препарат для мобилизации в условиях войны.

Икесу также пришлось взять на себя инициативу по переориентации отрасли, приспособленной к получению и распределению излишков, на достижение максимальной производительности и предотвращения нехваток, причем с учетом открытого скептицизма по поводу того, что подобные нехватки в принципе возможны. В то же время американский нефтяной бизнес, раздираемый противоречиями и расколотый на соперничающие группировки крупных нефтяных компаний, независимых фирм, занимавшихся добычей, переработкой и сбытом, приходилось объединять фактически, хотя неформально, в одну гигантскую организацию, мобилизованную на военные нужды и находящуюся под управлением правительства. Подобную операцию в Великобритании провели быстро и эффективно, и даже введение рационирования было встречено лишь ропотом. В Америке же ситуация сложилась совершенно по-иному.