Добыча

После заключения сделки компании все еще продолжали считать, что они сохранят преимущества в доступе к нефти. Надеялся на это и Герберт Гудмен, президент „Галф ойл трейдинг компани“, отправляясь в сопровождении небольшой группы в Эль-Кувейт для урегулирования, как он полагал, отдельных деталей в новых взаимоотношениях. Прибыв в Эль-Кувейт, Гудмен мгновенно понял, как многое изменилось. И не то, чтобы его можно было обвинить в какой-то наивности. Он был одним из опытнейших в мире людей в области поставок и торговли нефтью. На примере его карьеры можно было проследить бурный рост и экспансию международных компаний на всем протяжении шестидесятых годов. Бывший сотрудник иностранной службы госдепартамента США, перешедший в 1959 году в „Галф“, Гудмен заслуживал места в любом зале славы, посвященном нефти; за четыре года работы в Токио он отличился, продав по долгосрочным контрактам с японскими и корейскими покупателями свыше миллиарда баррелей нефти. Шестидесятые годы были годами его славы и как нефтяника, и как работавшего за границей американца. „Тогда перед американским бизнесменом открывались колоссальные возможности, безграничный доступ повсюду, – вспоминал он. – Вы воспринимали это как должное. Вас всюду встречало внимание. Уважение к вашей надежности, влиянию и силе. Почему? Да потому, что это была торговля, шедшая за флагом победившей страны – огромное доверие и уважение, которыми пользовались Соединенные Штаты. Американский паспорт был своего рода пропуском, охранной грамотой. Затем все это начало постепенно пропадать. Я ощущал это повсюду. Это был упадок американской силы, отступление, подобное отходу римлян от оборонительных валов Адриана. Я видел это, скажу вам. во всем“. Затем подошло время нефтяного эмбарго, повышения цен, позора и отставки Никсона и поспешного ухода американцев из Вьетнама. И вот теперь, в 1975 году, Гудмен находился в Эль-Кувейте, где кувейтяне также утверждали, что прежней эре наступил конец.

Все же Гудмен, как и приехавшие с ним исполнительные директора, ожидали, что „Галф“ получит что-то в виде особых цен или преимуществ, учитывая сложившиеся за полстолетия отношения, подготовку молодых кувейтян, приезжавших в Питтсбург и живших в семьях сотрудников „Галфа“, все оказанное им гостеприимство, личные отношения и связи. Но нет, к удивлению Гудмена, ему было сказано, что к „Галфу“ будут относиться наравне с другими покупателями. Более того, кувейтяне заявили, что „Галф“ получит нефть только в том объеме, который необходим для его собственных нефтеперерабатывающих заводов, а отнюдь не для перепродажи третьим сторонам в Японии и Корее. Но это же их рынки, возразил Гудмен, которые „Галф“ создал своей кровью и потом. В их создание были вложены и его энергия, и его труд. Нет, ответили кувейтяне, это их рынки, существующие за счет их нефти, и свою нефть они будут продавать на них сами.

Представители „Галфа“ не могли не заметить, как по сравнению с прежними временами изменилось к ним отношение. „Каждый день мы шли из своей гостиницы в министерство – и ждали. Так продолжалось день за днем, – рассказывал Гудмен. – Иногда к нам выходил какой-нибудь мелкий чиновник. Иногда – нет“. Однажды во время обсуждения Гудмен решил напомнить кувейтскому представителю об истории их отношений – по крайней мере, как он и как „Галф“ ее видели – о том что сделал „Галф“ для Кувейта. Кувейтянин пришел в ярость: „За все, что вы сделали, вы получили с лихвой, – сказал он. – Вы никогда не учитывали наши интересы“. – И он покинул совещание. В итоге, „Галер“ получил очень небольшую скидку на нефть, идущую в его вертикаль, и отказ от скидок на нефть, которую он мог бы перепродать. „Для кувейтян это было ниспровержение колониальной власти, – впоследствии сказал Гудмен. – С той стороны было непонимание. С этой, самомнение и тщеславие американцев, уверенность в том, что нас любят, потому что мы так много сделали для этих людей. Это была американская наивность. Мы считали, что у нас хорошие отношения. Они же стояли на другой позиции. Они всегда ощущали, что к ним относятся свысока. И они это помнили. Все отношения такого рода всегда являются отношениями любви и ненависти“.

„Все же, это было преходящим – добавил он. – Дело в том, что просто они стояли на пороге ожидавшего их огромного богатства“.

ВЕНЕСУЭЛА: КОШКА СДОХЛА