Добыча

В 1917 году Тигл стал президентом „Стандард ойл оф Нью-Джерси“. Он не был крупным акционером, но был профессиональным менеджером, и его приход ярко отражал перемены в американском бизнесе, в самой сути корпораций. Тиглу предстояло полностью изменить работу „Стандард“. Но его приход тем не менее олицетворял преемственность в традициях компании. Помимо всего прочего, он был внуком первого партнера Рокфеллера. И он добивался, чтобы преемственность эта была ясна и остальным. Став президентом, он поставил в своем офисе старое шведское бюро Рокфеллера и принялся поднимать дух умирающей компании. Первым делом он, связав чрезмерную секретность с народной нелюбовью к „Стандард ойл оф Нью-Джерси“, направил массу усилий на улучшение связей с общественностью. Он создал внутрифирменный журнал под названием „Лампа“ и сделался его фактическим редактором. Он организовал „открытую дверь“ для прессы. Он был доступен, дружелюбен и сердечен, очевидно прям и откровенен. Но каждое произносимое слово он контролировал и выверял. По окончании Первой мировой войны главной проблемой, вставшей перед компанией, оказалась поставка сырой нефти. Попытки Тигла подключить компанию к нефтедобыче постоянно блокировались традиционной оппозицией столь „рискованному“ занятию. Как сказал в своем комментарии один директор-ветеран: „Нам не стоит бурить пустые скважины по всему миру. Мы торговая компания“. Тигл предчувствовал, что нехватка нефти в послевоенные годы станет хронической. Он был уверен в невыгодном положении „Стандард ойл“ с добычей нефти, составляющей 16 процентов объема переработки. Его старый соперник Детердинг проводил глобальную стратегию диверсификации нефтедобычи по всему миру. Тигл знал о попытках британского правительства объединить „Шелл“ и „Англо-персидскую компанию“. Он предвидел возникновение еще более жесткой конкурентной среды и чувствовал, что „Стандард ойл оф Нью-Джерси“ не готова к ней. Чтобы соответствовать требованиям времени, он направил компанию по пути слияний на внутреннем рынке и развернул борьбу за собственную нефтедобычу на внешнем. В 1920 году на праздновании 50-й годовщины „Стандард ойл“ Тигл ясно обрисовал свою стратегию: „Нынешняя политика компании „Стандард ойл“ состоит в том, чтобы интересоваться любым районом добычи, независимо от того, в какой стране он находится“. И где бы в мире ни предполагалось наличие нефти, „Стандард ойл оф Нью-Джерси“ собиралась там присутствовать.

Вот почему летом 1922 года Тигл оказался в Лондоне перед партнерами по „Турецкой нефтяной компании“. Дискуссии не принесли плодов, и через месяц он вернулся домой. Переговоры продолжились в переписке. В декабре 1922 года разочарование американцев достигло предела, и они всерьез подумывали о полном отказе от этого дела.

Однако дебаты о разделе иракской нефти продолжались. Участники обсуждали, стоит ли следовать условию самоограничения из прошлого договора и не участвовать в добыче на большей части бывшей Оттоманской империи иначе, как через „Турецкую нефтяную компанию“. Наиболее острым оказался вопрос о разделе доходов. Тигл и Гринуэй хотели, чтобы нефть продавалась акционерам по себестоимости. Это помогло бы избежать разбирательств с Ираком по поводу величины прибыли, а американские компании избегли бы дополнительных британских налогов. Однако это предложение не нравилось Ираку, желавшему прямого дележа доходов. Не был доволен и Калуст Гульбенкян, заинтересованный в получении дивидендов прежде всего деньгами, а не нефтью.

Еще более усугубляла всю ситуацию новая, сильно уменьшенная в размерах Турция, которая оспаривала границу с Ираком и пыталась выбить законную основу из-под „Турецкой нефтяной компании“. Риск всегда сопутствовал работе нефтяных компаний в этой части света. Чтобы снизить его, правительство Великобритании, опираясь на мандат, выданный Лигой Наций, оказало давление на Ирак с целью получить новую концессию, но скорого результата не добилось. Дело в том, что британское правительство имело весьма непростые отношения с режимом, который само же установило в Ираке незадолго до этого. Стороны не могли договориться даже о значении слова „мандат“.

ФЕЙСАЛ – КОРОЛЬ ИРАКА

Во время войны Лондон настраивал Хусейна – шерифа Мекки возглавить восстание арабов против Турции, что он и совершил в 1916 году. Ему помогали несколько англичан, самый известный из них Т. Э. Лоуренс – Лоуренс Аравийский. Хусейн и его сыновья должны были стать правителями различных частей Оттоманской империи, населенных в основном арабами. Наиболее способным считался Фейсал, третий сын Хусейна. Лоуренс, очарованный Фейсалом при их встрече во время войны, описывал его как „само совершенство“ и считал его фигурой идеальной для руководства восстанием в регионе. После войны Фейсал имел успех на Версальской конференции, произведя впечатление даже на сухого госсекретаря США Роберта Лэнсинга. Тот писал, что голос Фейсала „казалось, веял запахом лаванды и напоминал о богато разрисованных диванах, зеленых тюрбанах, блеске золота и драгоценных камней“.