Добыча

— У нас в запасе еще целых сорок пять минут, — заявил он, подавшись в ее сторону и на этот раз гораздо бесцеремоннее проводя языком по ее уху. — Как же нам скоротать это время?

Она начала ощущать покалывания между ног по мере того, как его ласки становились все более интенсивными и настойчивыми. Мойра поймала себя на том, что раздвинула ноги настолько, насколько позволяла юбка-карандаш.

— О, я даже не знаю. — Она допила остатки Сангрии непривычно быстро для себя, даже не ощущая никаких признаков опьянения. Можно сказать, что в эти дни ласки Северуса пьянили ее гораздо сильнее, чем алкоголь. Мойра поставила бокал на стол, а затем нарочито невинно захлопала ресницами. — У тебя есть какие-то предложения?

Чувственный изгиб его губ, таящий в себе желание и что-то хищническое, чуть не заставил Мойру потерять сознание, и она вздрогнула, когда Северус обхватил ее лицо руками и поцеловал. Неистово. Он дерзко скользнул своим языком между ее приоткрытых губ, и она ощутила вкус мяты и риска. Мойра обожала вкус его поцелуев, абсолютно каждого их них, который был всегда разным, но неизменно с оттенками опасности. Одинаково впечатляющие. Она отчаянно пыталась обхватить ногами его талию, пытаясь действовать с ним в единой мысли, поспевать за его языком, которым, казалось, он планировал успеть за отведенное время исследовать каждый миллиметр ее тела.

Она вцепилась пальцами в ткань его футболки и прильнула телом к нему, когда Северус сжимал ее голову. Две крупные ладони обхватили ее лицо, заставляя ее чувствовать себя пойманной и защищенной одновременно, словно добровольная пленница. Казалось, что он порывается запустить свое пальцы в ее волосы, но укладка останавливала его. Вместо этого Северус отстранился. его глаза стали еще темнее, а с губ сорвалось рычание.

Прежде чем Мойра успела отпустить какую-нибудь колкость, зная, что их обоих заводят словесные прелюдии, Северус схватил ее за руку и стащил со стула. Она поспешила за ним, стараясь не отставать и не оказаться на полу, угодив каблуком в щель между плиткой, которой выложен пол.

Северус вновь обогнул танцпол с извивающимися на нем телами, где некоторые пары, по всей видимости, позволяли себе большие вольности, нежели просто танцы. Он притормозил, когда они достигли противоположной стороны зала и остановился возле арочного проема с деревянной дверью. Северус схватился за кованную стальную ручку двери, и когда та беспрепятственно распахнулась, он втащил Мойру внутрь, а затем захлопнул ее за собой.

Мойра часто заморгала, пытаясь привыкнуть к абсолютной темноте, в которую они погрузились. Запах пота и секса отошел на задний план, и вместо него воздух наполнился влажностью и прохладой. Как только Северус отпустил ее руку, она приобняла себя, чувствуя себя не в своей тарелке, пока с потолка не просочился тусклый свет. Мойра посмотрела наверх, поначалу прищурившись. Маленькие проблески света, подобные звездному небу — чарующе красиво и непривычно, особенно на контрасте с накаленной обстановкой снаружи.

Как только помещение наполнилось светом, Мойра получила возможность немного освоиться. Несмотря на то, что комнатка была маленькой, ее потолки были выше, чем в подземелье, служащим танцполом, которое осталось за дверями. Выполненная полностью из камня, она представляла собой небольшое круглое помещение со скамейками вдоль стен и массивным металлическим крюком, свисающим с потолка. Она нервно сглотнула и уже было открыла рот, чтобы задать вопросы, но Северус прижал ее спиной к двери, припадая губами к ее губам.

И, в мгновение, она забыла о крюке, о людях, совокупляющихся снаружи, о черных глазах тут и там и об эскизах, оставленных Северусом в баре. Все, что сейчас имело значение — это он и она, пожар, разгорающийся между их телами, то, насколько идеально совпадают их губы, и как трепещет все внутри нее.

Целуя ее неистово и жадно, Северус практически пригвоздил ее к двери своим телом, сжимая ее ягодицы и целенаправленно следуя руками вверх по ее бедрам к груди. он остановился лишь на ее плечах, наконец-то, стягивая с них его куртку, которая теперь смялась возле ее ног, ненужная. Кожу Мойры покалывало от прохладного воздуха и неизвестности.

Какое странное ощущение — вдруг ощутить себя абсолютно незащищенной, уязвимой, оставаясь в то же время полностью одетой.

Мойра отметила, что Северус совершает какие-то манипуляции между их телами, и они сопровождались звучным щелчком его кожаного ремня, когда он выдернул его из петель. Северус прикусил ее нижнюю губу, слегка отстраняясь и буквально оттаскивая ее от двери, от чего Мойра всхлипнула. Она никогда не являлась поклонницей болевых ощущений в сексе, но то, как Северус преподносил это, являлось чем-то фантастическим. Поэтому Мойра позволяла ему действовать, и когда боль пронзила ее вновь, она уловила более мощный, более интенсивный импульс желания между ног.