Добыча

Она с трудом сглотнула и провела рукой по обеим сторонам головы, приглаживая любые выбившиеся волосы. Обычно Мойра не любила слишком тугие французские косы, но когда она сказала Элле, что сегодня утром у нее презентация на семинаре и она не может надеть шерстяную шапочку, ее подружка сжалилась над ней.

Зная, что Мойра не хочет, чтобы весь мир пялился на ее новые волосы, Элла зачесала их назад с помощью какого-то средства для укладки, а затем заплела в жесткую французскую косу. Кончик хвоста щекотал спину Мойры всякий раз, когда она смотрела вниз, но все средства для укладки умудрялись сделать ее волосы немного темнее обычного ослепительно яркого белого цвета. Все остальные ангелы имели такой же безумный оттенок волос, и было удивительно, что большинство людей не интересовались, почему все, кто работает в «Серафим Секьюритиз», носили одну и ту же прическу.

Элла слишком торопилась помочь ей с прической и нарядом, и Мойра ушла из дома, чувствуя, как внутри у нее все переворачивается. Она ненавидела лгать ей, но правда все еще была слишком непонятна для обычного человека, чтобы поделиться ею с Эллой. Итак, Мойра говорила самую безобидную ложь, надеясь, что если она когда-нибудь расскажет Элле правду, то ее лучшая подруга поймет необходимость секретности. Поймет, конечно, но Мойра не ожидала, что она простит ее. По крайней мере, не сразу. Лучшие друзья не хранят секретов. Они заключили договор еще в начальной школе.

Но когда дело дошло до всего этого…

— Ладно, ладно, хватит пялиться на себя, — голос Северуса резко, как удар хлыста, прорвался сквозь ее размышления, и она выпрямилась, ее ладони вспотели, и девушка снова посмотрела на него.

— Так ты уверен насчет этого? — спросила она, надеясь скрыть свои нервы уверенным тоном и умеренно прямым зрительным контактом. — Ну, ты знаешь, этого.

Взгляд Северуса проследил за ее кивком в сторону удручающе мужественного здания на другой стороне улицы.

— Не совсем так. — Он на мгновение поджал губы, потом покачал головой. — Послушай, мы здесь еще до того, как они обычно появляются. По моим подсчетам, у нас есть около сорока пяти минут, чтобы получить необходимую информацию и убраться отсюда. Если все пойдет наперекосяк, то рядом с вестибюлем есть пожарный выход, который выведет нас в переулок.

Ее брови взлетели вверх.

— А потом?

— И тогда мы будем надеяться, что я знаю переулки этого города лучше, чем они, — сказал он ей с дерзкой усмешкой. Северус иногда думал, что он такой обаятельный, такой ловкий. Какая-то часть ее знала, что это было притворством — никто не мог так рисовать, обладать вниманием к деталям, тратить время на заботу, все ради чего-то, что не имело очевидной выгоды для него самого, и быть полным высокомерным кобелем тоже. С каждым днем этот поступок становился все более и более прозрачным. Однако другая ее половина не хотела, чтобы он останавливался.

— Пошли, — пробормотал Северус, направляясь к дороге. — Мы и так уже потеряли достаточно времени.

Мойра поспешила за ним, ее каблучки громко стучали по тротуару. Они стояли бок о бок на обочине, пережидая внезапный поток машин, а затем бросились через улицу. Рука Северуса зависла над ее поясницей на протяжении всего пути туда, прямо до тонированных двойных стеклянных дверей входа. Мойра подняла глаза, когда он потянул одну из них, и увидела, что «Серафим Секьюритиз» выбито золотом старинным шрифтом на передней части здания. Северус был прав: ангелы не пытались это скрыть. Но с другой стороны, зачем им это делать? Если их целью на Земле было загонять своенравных демонов и дисциплинировать проблемных людей, то им нечего было скрывать.

Сделав глубокий вдох, она вошла внутрь. Плечи назад, подбородок вверх.

Уверенная в себе, но не слишком эффектная, не то чтобы она была лучше всех в радиусе десяти футов — в которых стоял Северус и женщина за огромным металлическим столом регистрации в середине пустого фойе, женщина, которая не могла быть больше чем на несколько лет старше Мойры. Пока она шла вперед, стуча своими проклятыми каблучками, грохочущими при каждом шаге, она пыталась представить себе, что ей самое место в таком месте, как это. Потому что, судя по неторопливому, безразличному взгляду секретарши, ей придется это доказать.

Мойра прикусила внутреннюю сторону щеки, взъерошенная, но менее раздраженная, чем могла быть, и остановилась примерно в футе от металлического чудовища информационного стола. Секретарша ни на секунду не отразила вымученную сахарно-сладкую улыбку Мойры.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — пробормотала она, отодвигая стул от компьютера и вставая. Огромная стена скрывала ее настоящее рабочее место, доходившего ей примерно до пояса; женщина была похожа на жирафа. — Офисы будут открыты только в восемь.