Добыча принца

Подруга дернулась, словно от пощечины, а я выругалась про себя. Просто они так и познакомились. Ему кто-то по морде съездил за то, что приставал к его девушке, а Алена, душа добрая, помогла ссадины обработать да кровь стереть. Знала бы я, чем это знакомство закончится, соли бы ему в них насыпала, чтобы мучился, сволочь.

Алексей Карпович учился на третьем курсе, красавчик, родители при бабле. Да и крутую тачку, на которой везде рассекал, он точно не на свои заработанные купил. Вокруг него вечно вились красотки, и на первокурсницу Алену он внимания мало обратил. У них все закрутилось на новогодние праздники.

К чести подруги, она не сразу упала в его объятия. Мерзавцу пришлось попотеть, чтобы задурить ей голову. И цветы были, и прогулки при луне. Но когда крепость пала, он потряс ее трусиками в споре – в качестве доказательства победы. Оказалось, он со своими дружками, такими же придурками, поспорил на нее.

Это только в фильмах бывает, что герой влюбляется в героиню и осознает, каким был мерзавцем и что так нельзя. Карпович ничего не осознал. Растоптал Алену и продолжил жить дальше как ни в чем не бывало. Что хуже всего, о споре в нашей группе многие были в курсе. Не знаю, может, дружки его проговорились специально, чтобы малину ему обломать. Но все Аленины друзья смолчали. И на порхающую рядом с Карповичем подругу смотрели с ехидным ожиданием: когда же он уложит ее?

Я об этом ничего не знала. Видела их вместе, но не придавала большого значения. Красивая пара: он высокий, мускулистый, с копной светлых волос, и она – хрупкая брюнетка с кудрями по пояс. Я тогда вся в учебе была, вдобавок работала, и на то, кто с кем встречается, не обращала внимания. От всех держалась немного в стороне. Но когда грянул гром, слухи о победе Карповича дошли даже до меня. На Алену тогда было страшно смотреть.

Мы до этого мало общались, но когда я застала ее плачущей на скамейке в сквере, не смогла пройти мимо, хоть и опаздывала на работу. Алена хотела тогда забрать документы, все равно из-за вспыхнувшей любви учебу запустила, а я промыла ей мозги, убедив, что нечего из-за одного козла перечеркивать свое будущее. Мы тогда хорошо поговорили, долго. До работы я, правда, так и не добралась, и меня уволили, но не страшно. Мне мать уже помогала, и с деньгами было полегче. Зато приобрела подругу.

На следующий день она взяла себя в руки и пришла на учебу с высоко поднятой головой. Всем так называемым друзьям стала говорить, что она не дура и о споре прекрасно знала. Просто было интересно понаблюдать, как Карпович прыгает и расстилается у ее ног. А то, что переспала? Подумаешь! Надо же наградить убогого за старания, да и надоел этот балаган, пора прекращать. А в постели он так себе, ничего особенного, потому теперь она корит себя за доброту душевную.

Кто поверил, а кто нет, это неважно. Одна я знала, как тяжело ей ходить как ни в чем не бывало и встречаться с бывшим в коридорах. А этот гад еще к нам в общагу зачастил и при ней зажимал других, доказывая свою мужскую состоятельность. В общем, мы после этого на съемную квартиру и свалили с радостью. Одной мне было не потянуть, а на двоих нормально. Я и с учебой Алену подтянула, сессию она не завалила. Пусть на тройки, но почти все уже сдала. И радовало, что подруга перешагнула через ту ситуацию. Но вот оказалось, не совсем. По лицу ее видела, что дело касается как раз Карповича.

– Ален, ты что задумала?

– Не бойся, бить его машину и рихтовать рожу арматурой я не собираюсь, – криво улыбнулась она.

Да, было один раз, когда она схватила железяку и собиралась ему машину разнести. Это после их расставания, когда поганец в клубе зашел в туалет с какой-то девкой и они уединились в кабинке, из которой стали доноситься стоны: «Да! Да! Еще, Лешенька!» Доказывал, скотина, что в этом деле он о-го-го! А Алена там же была и все слышала…

Хорошо, что я успела ее перехватить. Нечего всяким придуркам давать повод думать, что их поступки задевают за живое.

Алена взлохматила свои короткие кудри. Не так давно она сменила имидж и обрезала длинные волосы. Стрижка ей шла, но если раньше она выглядела куколкой, то сейчас – дерзкой оторвой.

– Понимаешь, я дышать не могу, пока он ходит и нагло ухмыляется мне при встрече. Ржет за спиной.

– И что предлагаешь? Пристрелить и в тюрьму сесть из-за какого-то козла?

– Нет. Я кое-что получше придумала.

– Что?

– Ритуал один нашла.

– Чего?! – округлила я глаза.

– Вызов демона. Сильный ритуал для исполнения желания. А я больше всего на свете хочу Карповича в бараний рог согнуть и подчинить, чтобы он, сучий сын, до конца жизни вокруг меня козликом скакал.

– И зачем тебе этот парнокопытный нужен?! – только и смогла спросить я, пораженная силой ее ненависти.

– У меня задержка.

Приехали!

– Ты тест делала?

– Нет еще.

– Давай я сбегаю!

– Не надо. Потом. Да и какая разница, я не буду делать аборт. Моя тетка по молодости сделала и больше не может иметь детей. Всю жизнь себя простить за это не может. Она мне с шестнадцати лет твердит, чтобы я даже не вздумала. Поможет воспитать или себе возьмет.

– И какой срок?