Добыча тамо...

Безрезультатно. Ответ был один - получите Открытый лист и тогда можете начинать. Открытый лист - это разрешение на раскопки, которое выдается Институтом археологии РАН и которое самодеятельной, пусть и официально зарегистрированной организации да к тому же носящей название "Клуб кладоискателей" никто никогда не выдаст.

Мы не собирались наносить ущерба экологии, мы не собирались, затрагивать чьи-либо научные интересы. Все работы проходили бы под руководством уважаемых ученых. Нам просто хотелось разгадать одну из тысяч исторических тайн.

Обнаружив клад монет Ивана Грозного, мы даже не стали выкапывать его - просто поняли, что он тут, под ногами и позвонили археологам, которые, прибыв на место и убедившись, что клад - вот он, первым делом предупредили нас об ответственности за незаконные раскопки, хотя именно раскопок мы как раз и не вели.

Перечень взаимных обид можно длить сколь угодно долго, причем список этот увеличивается в размерах что ни день. Не так давно двое молодых поисковиков, проезжая мимо радонежской церкви, заметили, что кто-то вскопал под огород небольшую делянку там, где до этого был непотревоженный

участок. Вышли из машины и с металлоискателем пошли обследовать борозды. Но через полчаса поиски (медная монета, обломок перстня) пришлось прервать. На дороге остановилась милицейская машина, оттуда выскочили бравые ребята с автоматами и положили кладоискателей в траву.

Как выяснилось, неподалеку для своей экспедиции снимали дом археологи. Они собирались где-то заложить раскоп. Ребят заметили, позвонили "куда следует". Все закончилось протоколом и небольшим штрафом. Все-таки историко-ландшафтный заповедник, археологический памятник, "охраняется государством". Ребята молодые, растерялись, сказать что-либо в свое оправдание не сумели. Можно было обойтись и без милиции. Подойти к ребятам, поговорить, объяснить. Даже попросить помощи. Никто бы не отказал археологам. Зато теперь скорей всего и откажут. И, наверное, будут правы.

В 1999 году в Москве было продано не менее тысячи металловскателей разных моделей. Будем считать, что половина ушла в другие республики. Но половина активно начала работать в России, что создает археологам и властям массу проблем.

Однако можно взглянуть на все происходящее иначе. По моему глубокому убеждению, мы столкнулись всего-навсего с новой формой краеведения. А о краеведении стоит погоорить отдельно.

...Город Кимры Тверской губернии лежит всего в двух с половиной часах автомобильной езды от Москвы, и все-таки выглядит глубокой провинцией. Цены здесь вполне московские, но денег у "населения" много меньше, и хотя все быстро привыкли к десяти сортам колбасы и шести сортам мяса в местном магазине, покупают это изобилие довольно редко.

Сам городок старый, центральные улицы сохранили свой неповторимый облик, окраины же стандартны и безлики.

Словом, как везде.

Однако мы приехали в Кимры лишь для того, чтобы побывать у старого местного "краеведа", всю свою жизнь

собиравшего старинные вещи, а теперь по недостатку средств постепенно распродающего свои коллекции.

Случай, без сомнения, был запущенный и тяжелый. Вся жизнь трехкомнатной квартиры в небольшой серой пятиэтажке была посвящена Коллекции и только ей. Хозяин Коллекции, белоголовый старик, в прошлом партработник, звание краеведа носил с гордостью, писал об истории края в местные газеты - и собирал, собирал и собирал любые старинные вещицы, которые теперь были у него всюду: в комнатах и на балконе, в туалете и кухне, в шкафах и на полу, на полках и в сундуках, а также баночках, коробочках, шкатулочках, связках и конвертах.

Сказать, чего не было у коллекционера не представляется возможным. У него было все! Старинные и просто старые:

книги, журналы, газеты, фотографии, плакаты, документы, значки, медали, марки, конверты, приглашения, монеты, кресты, иконы, посуда, грампластинки, инструменты, утварь, открытки, стекло, фарфор, медное литье, деревянная скульптура, поддужные, дверные, настольные колокольчики - и все-таки я наверное с пяток "позиций" я просто забыл.

Было все этом что-то очень знакомое, гоголевское, но было и что-то привлекательное, завораживающее. Между тем хозяин, показывая свои сокровища, и сам то и дело забывал, где у него что, залезал в шкаф за забытой вещью, и, обнаружив другую, тут же осведомлялся - не нужно ли? Впечатление он производил сильное, и каждый из присутствующих в квартире московских коллекционеров волей-неволей прикидывал свое будущее...

Одного у него нельзя было отнять: русскую историю, историю Тверского приволжского края с древнейших времен он знал отлично и мог рассказать, откуда и как попала к нему та или иная вещь.

При всем при том специализировался же старый краевед, на мой взгляд, делом весьма полезным, хотя и мало кому в нынешнее время потребным: историей и родословными кимрских крестьянских семей, прослеживая фамилии, места жительства, занятия, сплетения судеб, начиная с актов времен