Добыча волка

Однако сильного вреда ведьмы не могли принести волкам, а волки держали себя в лапах – их сознание пока еще контролировал Джеймс. Ума не приложу, откуда он черпал столько сил и возможностей, но ему удавалось повлиять на каждого волка в стае.

А после, когда в стае нашего района был наведен порядок, он отправился к оборотням в другие города – везде объяснял, показывал, проводил длительные беседы с альфами.

Ведьмы сразу почувствовали на себе плюсы от того, что произошло.

Никто больше не охотился на нас. Никто больше не покушался на магию, которая могла вспыхнуть в руках, и ведьмочки перестали ее скрывать, боясь, что придут охотники и отправят в полицейское управление. И потому вспышки магии переживались спокойно.

Совсем скоро ведьм, обладающих магией, стало больше – все эти годы страх сковывал сознание, не давая магии течь по венам, расти и развиваться, а когда этот заслон пропал, она обрадованно заструилась по венам.

И ведьмы приняли ее с благодарностью.

Конечно, тем, кто был лишен магии, вернуть ее не удалось.

Однако новорожденные ведьмы уже росли в новых условиях.

И в пансионатах для ведьм в срочном порядке ввели новые предметы – по управлению своей магией. Преподаватели – опытные ведьмы из ковена, которые прежде искали ведьм для того, чтобы излить магию в землю для усиления черного заклятья, показывали, как сделать так, чтобы не было пустых выбросов, как нужно приручить магию. То есть, как принять свою сущность, свою суть.

Некоторые ведьмы оказались в тюрьме – после длительных судов по вопросу присвоения чужой магии их вина была доказана. Я видела их глаза – это были глаза фанатиков, убийц. Они творили зло даже не потому, что считали, что так будет лучше для остальных. А потому, что хотели это делать. Хотели творить зло.

И если ведьмы сразу ощутили на себе прелести нового мира, то волки…Волкам нужно было ждать.

Пока не родится ни один волчонок, способный к обороту с рождения, волки с настороженностью относились к новым реалиям жизни. И все равно поглядывали на ведьм с недоверием. Их можно было понять, но волчата…За несколько недель нельзя понести и выносить плод, а потому пока что состояние напряженного мира сохранялось.

Джеймс считал, что все это пустое, что все еще разрешится.

Однако все свое время проводил в разъездах – ему нужно было достучаться до многих и многих волков…

Я вернулась в университет – у меня накопилось так много долгов и прогулов, что нужно было в срочном порядке восстанавливать репутацию.

Вначале я планировала забрать документы, потому что учиться в том месте, где тебя предали, - было выше моих сил.

Но, узнав о том, что ректора на посту сменила одна из ведьм ковена, передумала. Она вызвала меня к себе и задавала множество вопросов, больше всего о том, как мне удалось вернуться в прошлое, причем именно туда, куда я запланировала.

Ведь я не обладала никакой подготовкой, не знала ни единого заклятья, но магия крови сработала как подожженый фитиль, утащив за собой именно туда, где я была нужнее всего.

Однако больше такого у меня не получилось бы сотворить никогда – большая часть моей магии покоилась внизу, став затвором и могильной плитой для черного заклятья…

— Привет, Бьянка, — вот уже неделю, как Тереза садится рядом со мной на парах. Она робко здоровается, но больше ничего не делает, не говорит, только поглядывает иногда своими большими черными глазами, словно выжидает момент, когда лучше принести извинения за свое предательство. Я молчу. Отодвигаюсь чуть дальше, давая ей пространство для того, чтобы выложить ручки и планшет.

Она коротко вздыхает и снова садится.

Лектора еще нет, и потому я достаю сотовый телефон и смотрю наши последние переписки с Джеймсом – это помогает мне немного успокоиться – присутствие бывшей подруги тоже немного тревожит.

Целых два дня мы провели вместе, рядом, а после пришлось расстаться – я вернулась в общежитие университета, а он уехал в город, чтобы после мотаться по гостиницам всего мира.

И только теплые сообщения и разговоры по вечерам давали надежду, что когда-нибудь это закончится и мы сможем…

— Бьянка…не хочешь поговорить? — в кабинет входит лектор и Тереза смотрит на меня в упор, отрывая меня от приятных раздумий о Джеймсе.

Я думаю, что знаю, о чем она хочет поговорить – ей не терпится попросить прощения, но я…не чувствую в себе силы, чтобы простить ее. У меня нет к ней ненависти или негатива, но мне не хочется снова дружить с тем человеком, кто может ударить тебя со спины по голове…в самом прямом смысле этого слова.

Качаю головой и стреляю глазами в лектора, делая вид, будто очень сильно вовлечена в процесс учебы.

Однако Тереза не сдается.

Она подвигается ближе.

Нагибает голову, как делала это обычно, когда хотела сообщить очень важную новость, и я по инерции склоняюсь к ней – тут больше срабатывает привычка, мышечная память.

И Тереза шепчет:

— Я так рада, что ты рассталась со своим охотником…Прости, это не мое дело, — увидев, что я отшатываюсь от нее, она торопливо шепчет. — Но только сегодня в общий чат прислали фотки из дома Брауна. Там работает моя знакомая.

Я пожимаю плечами.