Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

В публичных дебатах на Западе постоянно делались попытки отыскать единственную причину такой реакции администрации Буша. Однако, как обычно бывает в таких случаях, единственного ответа просто не существует. Агрессия, суверенитет и порядок, сложившийся после окончания холодной войны, – все сыграло свою роль. В США приводились разные аналогии. Некоторые предостерегали от появления еще одного Вьетнама и опасности засасывания в еще одно болото. Сам Джордж Буш твердо решил не допустить «очередного Вьетнама». Он был продуктом своего поколения, и его занимали события конца 1930-х гг., личность Адольфа Гитлера и причины Второй мировой войны. Этот конфликт унес 50 млн жизней. Остановись Гитлер в бассейне Рейна в 1936 г. или в Чехословакии в 1938 г., если бы у той было больше танков, чем у Германии, этих жертв можно было бы избежать. Мы опять столкнулись с диктатором, который нагло врал и лицемерил, который насаждал тоталитаризм в своей стране, который был одержим стремлением к оружию и власти и имел безграничные аппетиты. Доктрина баасизма лежала в основе стремления выйти далеко за пределы существующих границ Ирака. Успешное поглощение Кувейта и расширение Ирака могло стать очередным шагом на пути создания грозной ядерной державы.

Именно в этом смысл «нефтяного фактора», цепочки «нефть-деньги-власть», власть политическая, экономическая и военная. Саддам Хусейн отчетливо понимал, что значит получить дополнительно 10 % мировых запасов нефти, особенно с учетом небольшой численности населения, которое с ними идет. Если он удержит Кувейт, Ирак станет доминирующим нефтедобывающим государством на планете, а остальным производителям нефти не останется ничего, кроме как подчиниться его диктату, подобно тому как они подчинились летом 1990 г. перед вторжением. Он приобретет решающее слово в мировой экономике, и его будут обхаживать экономические и политические лидеры. Закупки вооружений Ираком вырастут многократно, и поставщики технологий в стремлении попасть на крупнейший рынок оружия будут обивать его порог и предлагать последние новинки. Саддаму Хусейну, владеющему ядерным и химическим оружием, не потребуется много времени, чтобы превратить Ирак в региональную державу, а может быть, если расширить влияние, и в глобальную сверхдержаву. При таком развитии событий неизбежен момент, когда контролировать его будет слишком дорого или опасно. И порядок, сложившийся после окончания холодной войны, станет другим, значительно менее благоприятным, чем представлялось в начале 1990 г. Короче говоря, фундаментом кризиса стала нефть, нет, не «дешевая нефть», а нефть как критический элемент глобального баланса сил, которым она была с начала Первой мировой войны. Таков один из величайших уроков последнего столетия.

Новый нефтяной кризис

В результате прекращения поставок и введения эмбарго мировой рынок внезапно лишился четырех миллионов баррелей нефти, что по масштабам сравнимо с кризисами 1973 и 1979 гг. Неопределенность была очень высокой, и, как в прежние кризисы, компании и потребители стали наращивать запасы. Цена на нефть взлетела до небес, а финансовые рынки рухнули. Мир оказался перед лицом нового нефтяного кризиса, шестого по счету за послевоенное время.

Вторжение Ирака ввергло ОПЕК в самый серьезный кризис за все время существования организации. На кону стояли суверенитет и выживание наций, а не просто цены на нефть, и большинство стран-членов открыто начали наращивать добычу с тем, чтобы компенсировать потерю поставок из Кувейта и Ирака. Это привело к еще большей изоляции Ирака и подкрепило новый союз добывающих стран с их клиентами.

Резкий рост цен был обусловлен не только сокращением поставок, но и чувством нестабильности, опасения и ожидания конфликта. Когда в конце сентября 1990 г. Хусейн пригрозил уничтожить систему поставок нефти Саудовской Аравии, цены на фьючерсном рынке подскочили до $40 за баррель, что более чем вдвое превышало докризисный уровень. Высокие цены на нефть усилили рецессию в экономике США. По мере роста цен на сырую нефть дорожал и бензин, весь этот процесс сопровождался критическими выступлениями и расследованиями. В этот раз, однако, в отличие от 1973 и 1979 гг. Соединенные Штаты не стали нормировать потребление и ужесточать контроль для сдерживания рыночных процессов, а потому там не было ни очередей за бензином, ни значительных перекосов в снабжении.

Глобальная система быстро справилась и с ростом цен, и с потребностью увеличить добычу нефти. К декабрю 1990 г. потеря нефтедобычи была полностью компенсирована за счет роста поступлений из других источников. Только одна Саудовская Аравия вернула в эксплуатацию законсервированные скважины с дебитом 3 млн баррелей нефти в день и, таким образом, покрыла потери на три четверти. Заметно увеличили поставки Венесуэла и Объединенные Арабские Эмираты. Впрочем, и другие страны, у которых была возможность нарастить добычу на 25 000–50 000 баррелей в день, не преминули сделать это.