Добытчик (СИ)

Ивану Вагрину, лидеру северных анклавов, недавно исполнилось семьдесят четыре года. Худощавый коротко стриженый седой старик в коротком полушубке. Оружия на виду не было, и выглядел он, словно самый обычный охотник, который неделю назад выбрался из тундры в населенный пункт, отдохнул, отмылся и побрился. Одежда чистая, но ношеная. На ногах заправленные в унты ватные штаны. Человек как человек, две руки, две ноги, два уха. Но взгляд у него характерный, жесткий и колючий. При первой нашей встрече я его выдержать не смог, хотя всегда считал, что сила воли у меня выше среднего. Ну а вообще встретили нас нейтрально. За стол пировать и отмечать встречу не звали, но и не прогоняли. Что само по себе уже не плохо.

В первый день, когда мы дождались патрульного корабля северян и обозначили свои намерения, ничего серьезного не произошло. Как я и предполагал, от нас потребовали отпустить моряков из экипажа погибшего разведывательного корабля, и мы это сделали. После чего северяне, конечно же, провели собеседование со своими земляками и связались с командованием. Дальше все зависело от Вагрина и он пригласил нас в гости.

На следующий день на борт "Ветрогона" поднялся неразговорчивый лоцман, который повел фрегат к поселению Новая Чижа. Это новый портовый городок на Канинском полуострове с населением в две с половиной тысячи человек. Вагрин находился здесь, в Нарьян-Мар идти не надо, и вскоре без происшествий мы добрались до места.

Как и положено послам доброй воли, мы собрали представительную делегацию, и сошли на берег. Подарков набрали много: несколько коллекционных оружейных стволов с накладками из драгоценных металлов и радиостанции, а так же ящики с водкой, медикаментами и витаминами. Однако до вручения подарков дело не дошло. Вооруженные автоматами суровые охранники Вагрина, крепкие резкие мужики в одинаковом обмундировании, в бронежилетах и касках, велели оставить их перед городским правлением, двухэтажным деревянным зданием. Что мы и сделали. А затем нас обыскали, все личное оружие было изъято и только после этого меня и Максимова, без нашей охраны, провели к Вагрину.

Вождь северян, он же генеральный секретарь, он же президент, он же диктатор, он же наставник, вождь, учитель, поилец, кормилец и отец родной, сидел за массивным столом. Слева от старика, если судить по описаниям, которые были получены от Калюжного, находился его сын Дмитрий, пожилой скуластый крепыш с азиатскими чертами лица. Он командовал вооруженными силами северян и считался лучшим воином всех анклавов. А справа от старшего Вагрина разместился мой ровесник, светловолосый красавчик, ответственный за экономику, которого никогда не называли по имени-отчеству-фамилии. Некто Бугрин - это прозвище. Говорят, единственный выживший в поселке Бугрино на острове Колгуев. Вагрин нашел его во время очередного поиска, приметил, выделил из всех сирот и назвал приемным сыном. После чего, еще пятнадцать лет назад, несмотря на юные годы, назначил его ответственным за казну, за решение продовольственных программ, добычу ресурсов и учет всего, что имели северяне. Как ни странно, Бугрин справился и с тех пор занимал министерский пост. Вообще министров у них немного, всего три: война и безопасность, экономика и продовольствие, а так же освоение новых территорий и разведка. Остальное, включая координацию и принятие законов, на плечах старшего Вагрина. Вот и выходило, что почти весь руководящий состав северян в одном месте, кроме третьего министра. Кстати, тоже члена семьи Вагриных, Коли Мороза, которого я нигде не видел. Наверное, он на отдаленном форпосте или в очередном походе.

Начало общения с местными вожаками, в первую очередь, конечно, с Иваном Вагриным, вышло скомканным. Мы с Максимовым имели опыт ведения переговоров с главами других анклавов, не новички, а помимо того разучивали специально заготовленные речи. Однако взгляд старика сбил нас с волны.

Впрочем, вскоре мы оклемались и заговорили более уверенно. Я представился и вручил Ивану Вагрину наши верительные грамоты, красивые бумажки с несколькими затейливыми печатями, а Максимов рассказал, зачем и для чего мы прибыли на север. Разумеется, обозначил, что мы не имеем к северянам никаких претензий и ни на что не претендуем. Все, что хотим - торговать и поддерживать теплые добрососедские отношения.

Вагрин и его сыновья, иногда обмениваясь между собой еле заметными, словно случайными, знаками, продолжали молчать и сохраняли непроницаемые лица. Максимова это стало заводить и, не останавливая речь, он повысил тон и стал рассказывать о мощи ККФ, о новой южной империи, ее людском потенциале и экономике, а я ему поддакивал. Но неожиданно Иван Вагрин приподнял указательный палец правой руки и наш дипломат моментально замолчал.

- Хватит, - негромко сказал старик. - Мне все ясно.

- Но мы еще не...

Максимов собирался вставить новую фразу и Вагрин снова его прервал:

- Я услышал достаточно.

Это прозвучало настолько весомо, что Максимов только согласно мотнул головой и застыл без движения.