Добывая «Биркин». Как обвести вокруг пальца люксовый модный бренд и заработать на этом миллионы

Нельзя сказать, что мой путь был устлан розами. Культурных особенностей, связанных с переездом, оказалось гораздо больше, чем я предполагал вначале. Будучи без памяти влюблен в этот дом и находясь в абсолютно мечтательном настроении во время своего первого визита, я совершенно не обратил внимания на одно вопиющее упущение архитектора: полное отсутствие подсобных помещений. Возможно, для кого-то это и не стало бы большой проблемой, но для меня ситуация была близка к катастрофической.

Единственное, что у меня сейчас было в большом количестве, это одежда, и я с содроганием думал о вещах, оставленных на хранение. К счастью, австралиец, который устанавливал у меня свет, подрабатывал еще и плотником (он же еще и чинил окна, поди разберись).

Мои финансы к тому времени уже понесли значительные потери, но что такое какая-то пара тысяч долларов по сравнению с тем удовольствием, которое мне доставит большой шкаф? К тому же я разумно предположил, что он может послужить и гробом, когда я сойду в свою нищенскую могилу. Поймите меня правильно, обычно я всегда рад свободному времени, но к этому моменту я был больше чем просто готов начать опять получать зарплату. И теперь, когда я (почти) обосновался, мне не терпелось сдвинуть с мертвой точки ювелирную историю.

А потом позвонил Вард. Он начал разговор немного странно и как-то сразу переключился на пространные рассуждения о сложности таких вещей, как логистика и ценообразование. Постепенно я начал понимать, что за всей этой крученой речью скрываются два не требующих много слов факта, вытекающих один из другого. Факт первый: он не собирался переводить свое производство в Барселону, отсюда факт второй: я не буду работать на него. Из всего этого вытекал третий, личный факт: я был в полной заднице.

Мне удалось справиться с нарастающей паникой, я заверил Варда, что буду в порядке. Мы попрощались и, вернув телефонную трубку на подзарядку, я попытался спокойно оценить масштабы бедствия. Да, согласен, здесь нет ни слова правды, я был на грани нервного срыва. В итоге я имел: пятилетний договор на аренду квартиры, отсутствие рабочей визы и значительный языковой барьер. Единственное, что мне оставалось, – найти нелегальную работу за небольшие наличные деньги, где от меня требовалось бы только спрашивать имя посетителя и принимать заказы на пиво. Я был по уши в дерьме и без a paleta[18].

Я решил поступить как настоящий мужчина. Позвонил маме.

К счастью для меня, моя мама не относится к типу традиционных мам. Она не стала бы сходить с ума от одной мысли, что ее первый ребенок оказался в чужой стране без какой-либо возможности заработать честную сотню долларов.

Нет, в безвыходных ситуациях моя мама проявляет невозмутимое хладнокровие. Люди часто находят в ней сходство с актрисой Тайн Дейли из старого детективного сериала «Кэгни и Лейси». Подобно Лейси, моя мать никогда не поддается ни на какие уловки, она чувствует обман за версту. Возможно, это не всегда хорошо (например, когда я в шестнадцать лет пропускал свой «комендантский час»), но сейчас это было то, что доктор прописал. Мне нужен был разумный, практичный совет, а не слова, которые усилили бы мое и без того паническое состояние. И как всегда, она была спокойна, как удав.

Она напомнила, что мою профессию у меня никто не отнимал. Я все еще остаюсь хорошим парикмахером и визажистом, и еще важнее, она напомнила мне старую поговорку о том, что, ступив в дерьмо, надо постараться выйти из него с ароматом роз (a paleta в этом контексте не нужна). Также мы договорились, что на Рождество я обязательно прилечу во Флориду. Помимо того, что я увижусь с друзьями и семьей, по которым я очень соскучился, у меня будет возможность съездить на север и совершить налет на свое хранилище. (Мне не хотелось, чтобы деньги, потраченные на шкафы австралийца, были выброшены на ветер.)

Я поспешил закончить разговор, пока у нее не истекли запасы воодушевляющих меня аргументов, фраза «главное – это здоровье» была бы слишком депрессивной для меня. После нашего разговора я почувствовал себя значительно лучше, это правда.

Только я повесил трубку, как раздался еще один звонок. Это был отец, наш семейный комик. В его случае в теле итальянца ниже среднего роста уместилась очень большая индивидуальность. Я редко обращаюсь к нему за советом, но в тот вечер мне было важно услышать историю, которую он рассказал. Он напомнил о моих юношеских амбициях, о которых я почти забыл.

Когда мне было пятнадцать лет, больше всего на свете я хотел поехать в Париж со своими одноклассниками из французской группы. Мои родители, которые никогда не были в Европе, сказали, что на поездку я должен заработать сам. Сумма в $900 тогда была для меня целым состоянием, и мне нужно было что-то придумать, чтобы ее добыть.