Добывайки в воздухе

Под вечер, между шестью и семью часами, все повторялось и называлось это у Плэттеров «укладывать их спать». К тому времени темнело, нередко добывайки уже дремали, и шорох спичек по коробку, яркое пламя и рев газового рожка пробуждали их ото сна. Согласно одному из правил Пода, как бы деятельны ни были добывайки между приходами их тюремщиков, те не должны были видеть их нигде, кроме как в картонке. Времени забраться туда было предостаточно, так как шаги на лестнице загодя предупреждали их, что идут Плэттеры.

— Они не должны знать, что мы умеем лазать, — напоминал Под.

Завтрак состоял из того, что сами Плэттеры ели утром, ужин — более разнообразный и вкусный — из того, что те ели на обед. Если добывайки оставляли что-нибудь на тарелке нетронутым, это им больше не приносилось. «В конце концов, — сказал как-то мистер Плэттер, — книг о них нет, как нам выяснить, чем они питаются? Только путем проб и ошибок. Дадим им немножко того, немножко этого, вот и увидим, что им по вкусу».

За редкими исключениями — когда мистер или миссис Плэттер решали заняться в мансарде починкой или поднимались наверх с подносами чайной посуды, ножей и ложек, чтобы спрятать все это на зиму, — часы между завтраком и ужином были в полном распоряжении добываек.

Это были очень деятельные часы. В первый день Под с помощью согнутой булавки и длинной, завязанной узлами тесьмы умудрился забраться на стол, а когда убедился, что путь этот не представляет опасности, показал Арриэтте, как подняться к нему. Позднее, сказал он, они сделают из рафии веревочную лестницу.

С трудом пробираясь между картонными стенками, они осмотрели все коробки, стоявшие на столе; в одних были ложки и ножи, в других — бумажные мельнички, в третьих — игрушечные воздушные шары. Были там коробочки с гвоздями и различными винтиками и даже небольшая жестянка из-под печенья без крышки, полная всевозможных ключей. Они увидели высокую груду плетеных корзинок из-под клубники в красных пятнах, грозившую упасть, и множество мешков из вощанки, в которых были аккуратно запакованы вставленные один в другой вафельные стаканчики для мороженого.

В столе было два ящика, один оказался приоткрытым. Под и Арриэтта протиснулись внутрь и разглядели в полумраке, что там полно инструментов. У Пода застряла нога между гаечным ключом и отверткой, а когда он ее вытаскивал, отвертка откатилась в сторону и ударила Арриэтту. Хотя ушибы их были несерьезные, они все же решили, что этот ящик — опасное место, и розыскам надо поставить здесь предел.

К концу четвертого дня вся операция была закончена: добывайки знали, где находится и для чего, скорее всего, применяется каждый предмет в комнате. Они даже умудрились поднять крышку музыкальной шкатулки, надеясь заменить мелодию. Но их надежда не оправдалась. Крышка легко поднялась вверх на медных шарнирах и, щелкнув, закрепилась в пазе. Закрылась она так же просто и еще быстрей — стоило нажать на кнопку. Однако это было все; послушать новую песенку им так и не удалось: медный цилиндр, украшенный странным узором из стальных штырьков, был добывайкам не под силу. Оставалось лишь жадно смотреть на пять таких же тяжелых цилиндров, стоящих в ряд у задней стенки шкатулки, в которых прятались неведомые им мелодии.

С каждой новой находкой, с каждым новым открытием — вроде того, что низ двери был обит листовым железом, а слуховые оконца находятся на такой высоте, что даже у Пода, когда он на них смотрит, кружится голова — надежды добываек на побег становились все слабей: способа выбраться отсюда они пока не видели.

Под все больше времени проводил в раздумьях, Арриэтта, когда ей надоела музыкальная шкатулка, раскопала среди журналов несколько старых и рваных экземпляров «Иллюстрированных лондонских новостей». Она вытаскивала их — один журнал за раз — и, разложив под столом, апатично бродила по огромным, как паруса, страницам, рассматривая картинки, а иногда читая вслух.

— Понимаешь, никто не знает, где мы! — порой восклицал Под, нарушая унылое молчание. — Даже Спиллер.

«Даже мисс Мензиз…» — думала про себя Арриэтта, грустно глядя на диаграмму в полстраницы, где была схема плотины, которую собирались строить в низовьях Нила.

Когда утра стали прохладнее, Хомили оторвала несколько полосок от изношенного одеяла, и они с Арриэттой обертывали их вокруг бедер наподобие саронга и накидывали на плечи вместо шали.

Увидев это, Плэттеры решили зажечь газовую плиту и оставить ее гореть, прикрутив горелку. Добывайки были этому рады: хотя в комнате порой делалось душно, они могли теперь подсушивать остатки самых невкусных блюд, и трапезы стали для них привлекательнее.

Однажды миссис Плэттер поднялась торопливо по лестнице и с очень решительным видом, направилась к столу. Добывайки увидели, что она выдвигает второй, закрытый, ящик и вытаскивает оттуда лоскуты и свертки из кусочков старой материи, аккуратно перевязанные тесьмой. Развернув сверток пожелтевшей фланели, миссис Плэттер взяла портновские ножницы и, подойдя к картонке, стала пристально, прищурив глаза, разглядывать Пода, Хомили и Арриэтту.