Дочь

Эта суббота стала настоящим праздником. Тэд был дома. Утром я позвонила в детскую больницу узнать, как Джейд. Состояние у нее было стабильное, начался курс химиотерапии. Я сказала, что заеду к девочке на следующей неделе. А потом мы с Тэдом сходили в художественную галерею. Затем был ланч в пабе. Посидели рядом, почитали газеты. Мы уже очень давно так не проводили время. Мешала его работа. Он ведь редкую субботу не ездил в больницу. Там постоянно появлялись дела, которые надо было закончить. Сегодня ему тоже пару раз оттуда звонили, но как-то обошлось.

Мы вернулись домой. Там стояла тишина. Вероятно, на меня это подействовало, потому что я вдруг взяла мягкий карандаш 3В, лист бумаги и стала набрасывать эскиз портрета Тэда, который взялся править написанную для «Британского нейрохирургического журнала» статью. Читая, он время от времени потирал пальцем правую бровь. Мой карандаш метался по белой шероховатой бумаге, оставляя толстые серые следы. Тэд иногда на меня посматривал и улыбался. В эти моменты нас обоих пронизывало ощущение глубокого покоя. И помню, я тогда подумала, что вот, наверное, так будет все время, когда мы наконец перестанем работать, а дети заживут каждый своей жизнью.

Дверь тихо отворилась. Я подумала, что это от ветра, встала закрыть и увидела Наоми, тихо стоящую на пороге. Лицо у нее было какое-то новое, незнакомое. Она шевелила губами, словно разговаривала сама с собой.

– Наоми! Ты меня напугала, дорогая. Так рано? Я думала, ты вернешься позже.

– Джеймсу надо было вернуть машину. – Не глядя на меня, она сняла куртку. Повесила ее.

– Как погуляли?

– Отлично.

– Чем занимались?

– Сидели в коттедже, – голос у нее был усталый.

– В сад не выходили?

– Нет.

– Наверное, он весь зарос сорняками?

Она пожала плечами.

– Я не обратила внимания.

Ну конечно, сад был запущен, а как же иначе. Маленькая Наоми любила в нем копаться, но мы уже несколько лет садом не занимались.

– И как там пахло в этот раз?

– Не понимаю, – она посмотрела на меня пустыми глазами, – а как там должно пахнуть?

Надо же, как изменилась девочка. Ребенком Наоми, когда мы приезжали, вбегала первой и глубоко вдыхала. Говорила, что тут даже шкафы пахнут по-особенному – коттеджем. Это был запах моря и травы.

– А как там наверху?

Она не отвечала, глядя на Тэда. Он встал и подошел ко мне сзади.

– Привет, детка. Проголодалась? – Он смотрел на нее, как может смотреть на дочку любящий отец.

Наоми мотнула головой.

– Я сыта. И мне… – Она на секунду замолкла. – Мы договорились встретиться с Никитой. Я скоро уйду.

– А она что, с вами не ездила?

– Ездила, – быстро ответила Наоми. – Просто там не удалось поговорить.

– Как провели время? – спросил Тэд, обнимая ее. – Твоим друзьям понравилось?

Она кивнула, нетерпеливо высвобождаясь из его объятий.

– Мне надо в душ.

Чувствовалось, что Наоми очень устала. Я шагнула к ней, но она резко отвернулась и начала гладить Берти. На пальце ее правой руки блеснуло кольцо – по виду, серебряное.

– Откуда у тебя кольцо?

– Джеймс подарил, – ответила она. И поспешно добавила: – Просто так, по дружбе.

– Симпатичное, – я наклонилась рассмотреть. – И что это вдруг?

Она рывком убрала руку.

– Он всем девочкам подарил, кто участвует в спектакле. Сказал, нашел коробку в ящике с костюмами.

– Так это же воровство…

– Ничего не воровство, – раздраженно бросила она.

Я не успела больше ничего сказать, потому что дверь распахнулась и ввалились мальчики. Запыхавшиеся, потные, с красными лицами, в шортах и кроссовках.

– Я победил, – торжественно объявил Тео. Челка у него прилипла ко лбу, подбородок грязный.

Эд был бледен. Согнулся, пытаясь отдышаться.

– Ты мухлевал.

Наоми ринулась наверх.

– Пойду помоюсь, а то потом мне горячей воды не хватит.

– Чего это она? – удивился Тео. – Вроде совсем чистая.

– По сравнению с тобой да, – заметил Тэд, глядя на его грязные кроссовки.

– Надо же, как здорово. – Тео склонился над моим рисунком.

Я оттолкнула его.

– Уходите оба. А то запачкаете тут все вокруг.

Тэд обнял Эда за плечи.

– Сестры в нейрохирургии спрашивают, когда ты снова появишься. Им понравилось.

– Приятно слышать, но в медицинский я поступать не буду, – ответил Эд, потупившись.

Мальчики начали медленно подниматься наверх.

– Что происходит с Эдом? – спросил Тэд, когда они скрылись из вида. – Он теперь постоянно не в настроении. И вот сейчас проиграл брату. Хотя на длинных дистанциях всегда приходил первым.

Я посмотрела на него.

– Если бы ты возвращался домой пораньше, то увидел бы, насколько они загружены. Занятия. Домашние задания. Гребля. Мальчик вымотался.

– И Наоми тоже какая-то не такая, – он кивком показал наверх, где она недавно скрылась.

– Она тоже устает. Эмоционально. Главная роль в такой пьесе – это не шутка. На носу экзамены. К тому же она взрослеет, дают о себе знать гормоны. – Я улыбнулась, убирая свой незаконченный рисунок. – А под всем этим она осталась прежней.

Тэд улыбнулся в ответ.

– В таком случае не надо изводить ее вопросами.

Я вскинула голову.

– Что значит изводить? Разве я не имею права поинтересоваться ее делами? Это же необходимо.