Дочь адмирала

— Адам… отдайте мне альбом.

Теперь он рассматривал незаконченный рисунок папоротника.

— Минутку… Не скромничайте, Хелена. Рисунки действительно замечательные. Вы и красками пишете?

— Да! Позвольте мне показать вам мои акварели… а это всего лишь наброски.

Но было поздно — он перевернул лист и увидел… голые ноги. Наступило долгое молчание, затем голубые глаза Адама устремились на покрасневшую Хелену.

— Хорошо, — медленно произнес он, — очень хорошо. У вас замечательная зрительная память, но лучше не показывать этого леди Уайтт.

— О чем вы? — Хелена сделала удивленное лицо. — Это я срисовала со статуи в Британском музее и собиралась закончить пастель для мамы.

— Классическая статуя на палубе? Весьма необычно. Законопаченные доски вам особенно удались. — Глаза Адама смеялись. — Хелена, не надо краснеть. Я польщен тем, что вы так отчетливо меня воспроизвели. Я могу взять этот рисунок?

Хелена растерялась и выпалила:

— Милорд, вы меня удивляете. Неужели вам хочется иметь что-нибудь напоминающее о моем пребывании на корабле? — Она с трудом проглотила слюну. — Я понимаю, прошлым вечером вам пришлось соблюдать приличия, но после того, что мы наговорили друг другу тогда на берегу… Вчера вы упомянули о будущем…

Выражение его лица сделалось таким нежным, что у нее перехватило дыхание.

— Я хотел сказать, что поскольку нам придется общаться в Лондоне, то лучше, если эти встречи будут выглядеть как встречи обычных знакомых. Признаюсь, моя гордость была задета, когда вы отказались выйти за меня замуж, но теперь я вижу, что это к лучшему, — он встал и, не выпуская из рук альбома, собрался уйти. — По-моему, удачный брак должен основываться на взаимной привязанности, а не только на сословном равенстве и степени богатства.

У Хелены онемели губы. Ей казалось, что ее голос звучит откуда-то издали.

— Я рада, что вы пришли к этому выводу и тем самым избавили нас обоих от несчастного брака, — она забрала у него альбом, вырвала лист и отдала ему со словами: — Можете, если хотите, взять этот рисунок, милорд. Для меня он ничего не значит.

Адам аккуратно свернул его и засунул под сюртук.

— Спасибо. Вам это безразлично, а для меня — память об… удивительном плаванье. Всего хорошего, Хелена. Не надо меня провожать — я уйду так же, как пришел.

Глава восьмая

Порция поддела ложкой мороженое и с озорной улыбкой взглянула на тележку с пирожными.

— Разве это не райская жизнь, Хелена, милочка? Все утро мы ходили по магазинам, а теперь наслаждаемся сладостями у знаменитого Гантера!

— Не знаю… — с сомнением в голосе ответила Хелена, посыпая вафельными крошками ванильное мороженое. — Видишь ли, я, кажется, истратила все свое месячное содержание, а мы в Лондоне всего неделю.

— О, не беспокойся! — беззаботно ответила Порция, которую обожающий муж не ограничивал в деньгах «на булавки». — К тому времени, как придет счет от мадам Хей за шляпы, ты получишь новое содержание.

— Если бы только шляпы… Но я заплатила наличными за перчатки, купленные в магазине «Пантеон»… и за шелковые чулки, и за сумочку. А покупки в Берлингтонском пассаже…

— Но не купить тот шарф с блестками просто преступление…

— Или ту муфту… Я согласна с тобой, но боюсь, мама будет недовольна.

— Леди Уайтт не будет недовольна, когда увидит, как прелестно ты выглядишь. И, в конце концов, разве ты приехала в Лондон не для того, чтобы выглядеть наилучшим образом и найти себе мужа? Пусть лорд Дарвелл увидит тебя в атласной шляпке! — Порция замолчала и, высунув от нетерпения кончик языка, принялась разглядывать выставленные на тележке лакомства. — Как ты думаешь, это не будет обжорством, если я съем одно пирожное с кремом?

— Это, конечно, не обжорство, но подумай о своей талии и новом платье, которое ты только что заказала у мисс Мартин!

Порция надула губки, но пирожное не взяла.

— Ты права. Могу только пожелать тебе такого же упорства в завоевании расположения лорда Дарвелла, какое ты проявляешь, придираясь ко мне.

— Пожалуйста, не надо говорить о привязанности, якобы существующей между мной и лордом Дарвеллом. Мы оба пришли к мнению, что не подходим друг другу.

— Я это уже слышала, но то было раньше. А в Альмаксе он пригласил на танец именно тебя! Знаю, что ты не признаешься в своих чувствах, но я не слепая! Когда ты с ним танцевала, то не мне одной стало ясно, какие у вас отношения.

— Вот ужас! — воскликнула Хелена. — Неужели обо мне такое говорят! Но… о браке между нами не может быть и речи. Мы пришли к такому выводу всего три дня назад.

Порция уронила ложку.

— Тайное свидание! Ну, Хелена, вот этого я от тебя не ожидала! В тот день я видела твою маму и леди Брейки, и они сказали мне, что ты осталась дома из-за головной боли. Где же ты с ним встретилась, хитрюга?

Порция перегнулась через стол, и глаза у нее заблестели от любопытства.

— Тише! На нас смотрят! — Хелена оглянулась — сидящие за маленькими мраморными столиками дамы непринужденно болтали. — Никакого свидания не было — он просто зашел на Брук-стрит.

— Так я и поверила, что Фиш впустил его, пока ты была одна!

Хелена чувствовала, как краснеет.