Дочь банкира

И так — ежедневно. То — просьба-приказание оценить форму груди, то — изящность талии, то — новые колготы. Парень мучился, давил в себе мужское желание, краснел и бледнел. Кажется, дерьмовая кокетка издевается над ним, доводит до крайней точки кипения. Чтобы одним взглядом погасить эту самую чертову «точку».

Секрет напряженности в банкирском особняке открыл Рекс. Как всегда, на спрятанной в кустах парковой скамейке.

Когда не было выездов, Николай после завтрака прогуливался по парку. Равнодушно глядя на зеленые кроны деревьев, могучий, давно не стриженный кустарник, безумолку щебечущих беззаботных птах, он ещё и ещё раз анализировал сложившуюся ситуацию.

На сегодняшний день — три проблемы.

Первая, главная, предстоящая встреча с фээсбэшником. Естественное желание — уклониться, забыть — не самое лучшее. Антон не отстанет и, Бог его знает, какие предпримет шаги для того, чтобы подловить интересующего его парня. Возможности у капитана неограниченные. Его друзья запросто могут окольцевать Родимцева наручниками, засунуть в машину и доставить на конспиративную квартиру для запланированной капитаном «доверительной» беседы.

Хочешь-не хочешь, придется отпрашиваться у хозяйки и добровольно, с умиротворенной улыбкой, двигаться по пластунски к месту, которое укажет Антон.

Вторая, не менее болезненная, проблема — мать. Ежедневные звонки по телефону ничего не дают — дежурная медсестра информирует: состояние средней тяжести. Ничего себе — средней, когда женщина все ещё без сознания. Просто необходимо попросить Вавочку ещё раз воздействовать на своих друзей — академиков и профессоров.

Третяя, неожиданно выпрыгнувшая — навестить Сансаныча. Человек, можно сказать, спас ему жизнь, в трудную минуту, не считаясь с опасностью для себя, приютил бездомного беглеца в своем гараже. А неблагодарная скотина ни разу не вспомнила азартного автолюбителя. Не говоря уже о материальной благодарности.

Подумав о «благодарности», Родимцев неожиданно увидел на знакомой скамье добродушно улыбающегося Рекса. Сидит парняга, привычно потирая больную коленку. Больше месяца прошло, но ничего ему так и не помогло: ни хитрые мази, ни утомительные физиотерапевтические процедуры. Увидев дружка, хитро подмигнул и кивнул на место рядом с собой. Присаживайся, мол, побазарим.

Николай охотно принял приглашение.

— Что творится в нашем курятнике? — первым начал он беседу. — Все ходят, будто радикулитики или наложили в штаны.

— Тс-с, не гони волну, десантник. Против хозяина возбудили уголовное дело. Вызвали на допрос.

— Что нибудь серьезное?

Рекс помолчал. Либо выстраивал в голове очередную дезу, либо не хотел полностью раскрываться.

— Мелочевка, — наконец, ответил он, пренебрежительно махнув рукой. — Зацепили менты какую-то вшивую фирму, принялись разматывать клубок и докопались до её связей с Ольховым. Не штормуй, дружан, хозяин выкрутится, ему не впервой… Больше ничего не скажу — сам не знаю.

— А где болтаются Ром и Полкан?

— На задании… Послушай, Колька, не мое это дело, но хочу по дружески предупредить: кончай баловаться с Вавкой, добром не кончится. Отрубят глупую голову и скажут — так и было.

— Сам разберусь! — ощетинился Родимцев. — Не маленький!

— Твои проблемы. Мое дело — прокукарекать… Все же, подумай…

Разговор приобретал обидный характер. Особенно, для такого самолюбивого и излишне самостоятельного парня, каким был Николай. Он хотел уже рапрощаться и уйти, но вдруг из кустов вынырнула знакомая фигурка хозяйского стукача. Набалдашник на носу победно багровел, безгубый рот растянут в насмешливой улыбочке.

— Базарите, дружки?

Друзья обомлели. Положение казалось безвыходным — стукнет мерзкий урод хозяину — неприятностей не оберешься. Дружеския отношения между телохранителями и рядовыми охранниками здесь не поощряются. Самое малое, что ожидает десантников — выбросят из особняка на улицу. Как раньше выражались, без согласия профсоюза и выходного пособия.

Бобик стоял, ехидно морщил и без того морщинистое лицо.

Первым опомнился Павел.

— Ты ведь знаешь, что мне поручили контролировать нового телохранителя. Неужели Борис Моисеевич тебе не говорил?

Придумка — на подобии изгложенной кости, брошенной породистому псу. Но на безрыбье и рак рыба — вдруг Бобик поверит и не станет спрашивать банкира. Насколько Родимцев успел изучить характер хозяина, тот терпеть не мог спрашивающих, окидывал уничтожающим взглядом и показывал спину.

— Говорил, — пробулькал Бобик. — Вот только я не знал, что вы будете обниматься… Иди, хозяин велел, — повернулся он к Родимцеву. — Разленился ты — сил нет!

Николаю тут же вспомнились опасные беседы с хозяйской дочкой, её откровенный интерес к плавкам физкультурника. Неужели Борис Моисеевич разозлился и сейчас начнет чинить расправу? Страха не было, будто на ковер вызывали другого человека. Того же Пашку.

— Не понял? — снова с»ехидничал стукач. — Успокойся, Шавка, я пошутил, хозяин не тебя требует — Рекса. Ты остаешься на десерт.

Рекс весело похлопал друга по плечу.