Дочь банкира

Непременная прогулся по парку. Ром и Полкан, устроившись неподалеку от будки дежурного охранника, дымят дорогими сигаретами. Рекс и Шавка не сидят — безустали разгуливают по аллеям. И — помалкивают. Рекс уже выложил все ему известное об особняке и его хозяевах, Николай не знал, как подступиться к главной интересующей его теме — банкирше. Вернее, лжебанкирше. Гуляя по аллеям, Николай бросал испытующие взгляды на окна второго этажа. Четыре из них — аппартаменты Вавочки. Чем может помочь Рекс?

Поэтому и молчат.

Занятый мыслями о дерьме, в которое он так неосмотрительно вляпался, Родимцев напрочь позабыл о немаловажном событии почти двухнедельной давности. Вербовке в сексоты госбезопасности.

В один из лениво плетущихся дней ему напомнили. Причем, как принято говорить, неординарным методом.

— Гуляете, дружки? — как всегда неожиданно выпрыгнул из кустов урод. — Свежим воздухом дышите или о чем-то сговариваетесь?

— Сговариваемся, — весело проинформировал Рекс. — Если на обед дадут все ту же жидкую окрошку, поднимем бунт. Как на броненосце «Потемкин».

Бобик разочаровано навесил над безгубым ртом набалдашник носа. Недовольно посопел.

— Придется прервать дружескую беседу. Шавка, тебя — к телефону. Из больницы. Cудя по голосочку — сладкая конфетка.

Мать? Вернее, по её просьбе, сестра либо санитарка, сама ещё не поднимается с постели! Что случилось?

«Общественный» телефон — в холле, на тумбочке под чучелом медведя, поднявшего над аппаратом когтистые лапы. По мнению хозяина, это действует намного лучше самого строгого афишного предупреждения о необходимости не болтать лишнего.

— Слушаю вас, — задыхаясь от бега в два приема осилил Николай короткую фразу.

— Родимцев? Николай Кузьмич?

— Да, да, это я — Родимцев. Что с матерью?

Выдумка урода о «сладкой конфетке» — очередная насмешка. Если оценивать по голосу — перезрелая баба, курящая и пьющая.

— Не волнуйтесь, пожалуйста, все попрежнему. Ваша матушка просила передать, чтобы вы принесли ей бананы… Знаете, женская палата, передачи, в основном, — фрукты и сладости. Соседке передали бананы. Вот и Родимцевой захотелось…

Когда чего-нибудь сильно хочется — верный путь к выздоровлению. Абсолютная истина, для восприятия которой не требуется напрягаться. Поэтому Родимцев бросился искать начальника группы, без разрешения которого нельзя покидать территорию особняка.

Как всегда, Бобик исчез. Его не было ни в столовой, где он завтракал в одиночестве, болтая с изящной подавальщицей, ни в холле, ни в комнатах, отведенных боевикам спецгруппы. Нашел его Родимцев в мастерской, спрятанной в глубине парка. Носатый урод проводил время в обществе такого же упыря — механика и плотника. Если верить Рексу, по совместительству — палача.

Просьбу об авансировании Бобик охотно удовлетворил. Выудил из старомодного кошелька пятьсот деревянных. Без указания срока возврата. При всех своих недостатках урод жадным не был.

А вот что касается увольнения — задумался.

— Сколько времени требуется?

Эх, если бы можно было оседлать резвый «фордик». А без него попробуй подсчитать время ожидания автобуса, потом — поездку в переполненном вагоне метро, ещё один автобус. Да ещё покупка бананов.

— Транспорт забит. Думаю, не меньше четырех часов.

Бобик недовольно пожевал безгубым ртом. Будто хотел вытащить оттуда только-только прихваченный кривыми зубами сладкий пирожок.

— Укладывайся в три часа. И не вздумай опаздывать.

Вторая, после телефонного звонка, неожиданность подстерегала Николая возле выхода из парка. Когда он, приняв непременный душ и переодевшись в «выходной» костюм, бежал к воротам, к фырчащему «фордику» вышла Вавочка. За рулем — неопрятная личность с угловатым лбом и выпирающими скулами.

Новый водитель-телохранитель.

Ловкач Ольхов, ничего не скажешь, подумал Родимцев, на такого, с позволения сказать, парня даже вокзальная грязая проститутка не клюнет — отвернется. А уж о своевольной неженке Вавочке и говорить нечего.

Девушка уселась на заднее сидение. Строгая. безулыбчивая — настоящая монашка. Огляделась и увидела Родимцева. Неуверенная улыбка, румянец на пухлых щеках.

Нет, смущение Вавочки Николаю привиделось — чтобы до такой степени взволновать её нужно, по крайней мере, сильное землетрясение или взрыв атомной бомбы. На остальные раздражители она не реагирует.

Не поздоровалась, даже не кивнула — поспешно что-то сказала скуластому телохранителю. Тот тронул машину с места.

В груди парня скользкой змеей зашевелилась ревность.

Третяя неожиданность — на автобусной остановке возле Киевского вокзала. С полиэтиленовой сумкой, доверху набитой бананами, Николай мчался к входу в подземку. Красный зрачек светофора остановил движение и прямо напротив него застыл белый «мерседес». В салоне — веселая Симка, рядом с ней… Профессор.

Удачлмвая телка, равнодушно подумал Николай. Сначала отправила в отставку нищего зека, переключилась на более добычливого фээсбэшника. Похоже, выпотрошила его, убедилась в несостоятельности и переметнулась к более перспективному криминальному боссу.