Дочь Белого Меча

Из высокой травы вынырнули Колобок и Шеру. Колобок молча отдувался, Шеру подошёл к Ягмаре и встал на задние лапы, уперев передние ей в живот.

— Р-ряу? — спросил он. — Ур-ряу?

Ягмара обняла его. Кот подрагивал и часто дышал.

— Не знаю, — сказала она. — Ждём.

Уже некоторое время было тихо.

Они сели, спинами привалившись к дубу. Шеру прижался к Ягмаре. Вазила, словно и не бежал целый час, расхаживал вокруг, сзывая лошадей.

— Что думаешь? — спросила Ягмара.

Ний помедлил.

— Когда ехали, что-то такое вспомнилось… но уже всё. Не удержал.

— Ты воды не прихватил?

— Как ни странно, да, — и она подал ей тот берестяной туес.

Ягмара взяла его в руки, выдернула было пробку — но тут же застыла. Она вдруг узнала, для чего нужен этот туес и что там сейчас внутри.

— Нет, — сказала она, — это нельзя пить…

— Почему? Я же пил.

— Ну, тебе-то можно, на тебе чара. А меня, например, разорвёт. Это разрыв-вода образовалась, оковы снимать или там камни раскалывать… Нужная вещь, но не сейчас.

— Ого, — сказал Ний. — Это…

— Бекторо сказала, что у меня начнут открываться глаза. Сегодня открылись на берегу… и вот сейчас.

— А на берегу ты что увидела?

Теперь помедлила Ягмара.

— Отец всё пытался нарисовать картину… говорил, что у него в детстве такая висела на стене. Но заканчивал и выбрасывал. Не получалось что-то. Там был ледяной дворец, дерево и могильная плита. И вот эту картину я увидела… как-то тени слились, что ли, не знаю… трудно объяснить. Да. Только я увидела, что плита отодвинута и из-под земли кто-то выбирается…

Шеру нервно вздохнул.

— Шеру, по-моему, тоже её увидел. Весь взъерошился…

— Ш-ша… — сказал Шеру.

— Да ладно, я же не секреты выдаю…

Вернулся Вазила.

— Тихо везде, — сказал он. — Или это ушло, или волки кончились.

— Ждём? — спросила Ягмара.

— А что же нам ещё остаётся…

Дождались, когда солнце поднимется высоко, и тронулись в обратный путь — медленно и осторожно. Однако же никаких следов ночного побоища долго не попадалось — вплоть до той самой рощи, в которой намеревались переночевать…

Первой увидела Ягмара: вытоптанный в траве круг. И что-то лежало посреди этого круга. Что-то чёрное с красным.

— Смотрите, — сказала она, и в этот момент конь её заржал в ужасе и поднялся на дыбы. И тут же шарахнулся конь Ния, сбрасывая седока.

Ягмара не рискнула усмирять своего, спрыгнула, перекатившись через голову, и отскочила, чтобы ненароком не попасть под удар копытами. Ний тоже не пострадал, быстро поднялся. Вазила обернулся, засвистел и защёлкал. Ягмара медленно двинулась к вытоптанному месту. Рука сама подобралась к шее, вытянула оберег. Он лёг в ладонь. Пальцы сомкнулись.

Мир стал сумрачнее, но все детали проступили чётче. Она теперь видела даже муравьёв, деловито снующих в траве.

Круг был большой, шагов в сорок в поперечнике. И он был не вытоптан, как показалось в первый момент: вся трава была аккуратно уложена в одном направлении — против хода солнца. Стебель к стеблю… Но то, что лежало посреди, она никак не могла рассмотреть, а вернее — понять то, что видят глаза.

Ний встал рядом. В руках у него был кинжал.

— Я не пойму… — начала Ягмара — и тут же поняла.

Шесть волков. Каждый будто бы глотает предыдущего. Вся задняя часть волка с ногами втиснута в разорванную пасть другого. Все они образовывали замкнутый круг. Выпушенные кишки стянуты к центру этого колеса и завязаны сложным узлом.

И — ни единой мухи. Только муравьи…

Ний икнул, отвернулся, отбежал на несколько шагов, сунулся на колени. Его начало рвать.

Седьмого волка нашли рядом с местом несостоявшейся ночёвки. То есть сначала вышли на ночёвку. Здесь всё так и осталось — совершенно нетронутое. Потом Шеру зашипел и ломанулся сквозь кусты.

За кустами лежал волк. Увидев людей, он с трудом встал. Ягмара увидела, что все лапы его обмотаны какой-то толстой верёвкой, и верёвка эта запутана между деревьями и кустами.

— Отойди, — сказал Ний. В руках у него был тяжёлый лук с наложенной стрелой.

Ягмара, не отрывая взгляда от волка, отвела стрелу в сторону.

— Постой, не надо…

Слишком человеческим был взгляд волка — и преисполнен последнего бесстрашного достоинства.

Она присела, достала нож и попыталась рассечь верёвку. Нож соскользнул. Она ударила ещё раз, сильнее. На острие осталась зарубка.

— Ничего себе, — сказал Ний. — Сейчас топором попробую.

— Не поможет, — сказала Ягмара. — Только топор погубишь… Дай-ка туес.

— Так это… волка-то не разорвёт?

— Снаружи можно.

Она приняла туес, вытащила пробку и осторожно полила на переднюю волчью лапу. Лепту-другую ничего не происходило, потом верёвка как будто набухла. Ний потянулся дёрнуть за неё, но Ягмара перехватила его руку:

— Не трогай! Потом не отдерёшь. Это как паутина…

Она подцепила верёвку кончиком ножа, осторожно потянула. Верёвка подалась, стала сваливаться с лапы. Волк не помогал, только смотрел.

Ягмара полила разрыв-водой остальные лапы пленника, обошла его сзади, ступая осторожно, чтобы самой не попасть в путы. Верёвка приклеилась и к хвосту. Ягмара капнула туда несколько капель.

Потом встала за деревом. Ний не натягивал лук, но держал его наготове.