На стену и шкаф был нанесен свежий слой краски, и когда она высохла, Корри разложила на полках постельное белье и полотенца. Внизу, перед раздвижной панелью, она разместила две большие коробки для шитья. Работа была настолько профессиональной, что краска и шпаклевка выглядели оригинально, в комплекте со следами грязи, водяными разводами, сколами и отслаивающейся лепниной. Глядя на фальшивую стену в комнате, где она прожила пятьдесят лет, Корри даже не могла себе представить, что она изначально, при постройке дома около ста пятидесяти лет назад не была частью первоначального замысла.
Господин Смит пришел на заключительную инспекцию несколько дней спустя и дал Корри советы по безопасности и сохранению жизни беженцев. «Держите внутри кувшин с водой, – велел он. – Меняйте воду раз в неделю. Сухари и витамины хранятся неограниченно долго. В любое время, когда в доме присутствуют посторонние, все вещи, кроме одежды на человеке, должны храниться в потайной комнате».
Он постучал по стене над шкафом и восхитился конструкцией. «Пусть Гестапо обыскивает хоть целый год. Они никогда ничего не найдут».
Когда тайник был готов, Корри и беженцы дали ему название:
В субботу, 26 июня, Корри решила, что пришло время для проверки системы. Без предупреждения, ночью, она активировала звонок, и беженцы выскочили из кроватей, пробежали по коридору и спрятались в укрытии. Когда панель закрылась, она поставила перед ней коробки для шитья, а затем посмотрела на часы.
Три минуты двадцать восемь секунд.
Господин Смит посоветовал свести время эвакуации до одной минуты, но это казалось невозможным. Корри созвала беженцев, объявила время и сказала им, что нужно сократить его до полутора минут.
«Давайте пройдемся по всем действиям, – сказал Лендерт, – и посмотрим, на чем можно сэкономить время».
Больше всего ценных секунд уходило на переворачивание матрасов – на случай, если офицеры гестапо начнут щупать, теплые ли они, – и размещение всех в секретном помещении.
Чтобы сэкономить время на заправке одной кровати и размещении одного человека, Ганс предложил переселиться в Келью ангелов. «Так придется эвакуировать на одного человека меньше», – сказал он. – Я мог бы также хранить ваши вещи, чтобы каждому было легче заползать внутрь без поклажи».
Корри понравилась эта идея, и она добавила, что на репетициях будет осматривать комнаты каждого. Оставленный предмет одежды, письмо, даже пепел от сигареты могут выдать гестапо весь план. Она обошла дом и обнаружила первое нарушение в комнате Ганса. «Тебе придется снять фотографию невесты со стены», – сказала она. Гансу очень не хотелось убирать образ Миес из своего ежедневного обзора, но тетушка Кеес была права, и он убрал фотографию. Корри сообщила всем, что скоро проведет еще одну незапланированную проверку и что на этот раз их задачей станет уложиться в девяносто секунд.
Нацисты, тем временем, продолжали бесчинствовать, похищая все больше и больше молодых парней. В доме Флипа и Нолли знали, что Петер и его братья постоянно подвергаются опасности ареста, но у них не было целого дома, где можно было бы построить фальшивую стену. Вместо этого они перестроили свою кухню, чтобы использовать в качестве укрытия небольшой картофельный погреб под полом. Они расширили люк и прикрыли его ковриком, поверх которого поставили кухонный стол. Не идеально, но лучше, чем ничего.
В один прекрасный день Корри, Бетси и Опа зашли к Нолли отпраздновать день рождения Флипа. Пиквик прислал щедрый подарок: полкило английского чая. Когда они приехали, Нолли и Флипа еще не было дома, а Коки убиралась наверху в спальне. Когда она открыла окно, чтобы вытряхнуть тряпку для пыли, она заметила группу солдат, окруживших квартал и перебегающих от дома к дому.
«Петер, поторопись! Прячься! Немцы приближаются. Скорее беги на кухню!»