Дочь часовщика

Я поглядывала на него украдкой. Барона устроили со всеми удобствами, но в его позе было легкое напряжение, словно мягкие атласные подушки были для него непривычной роскошью. Он сидел с прямой спиной, вполоборота к княгине, положив руку на колено, и слушал болтовню соседки с видимым вниманием. Однако мой зоркий взор отметил, как остекленели его глаза и как время от времени напрягались мышцы на челюсти от подавленной зевоты. Однако, будучи закаленным солдатом, он умел с честью выносить трудности и скуку.

Я отвернулась и стала смотреть в окно. Время тянулось бесконечно. Мне было досадно, я чувствовала себя грузом, который взялись довезти с оказией.

Конечно, грех жаловаться: ехать в княжеской карете оказалось куда удобнее, чем в почтовой. Места больше, рессоры мягче, четверка лошадей бодро стучала копытами с немыслимой скоростью. Княжеские слуги доверху набили дорожный поставец бутылками и изысканной снедью, а на станции, где мы остановились сменить лошадей и освежиться, к титулованным путешественникам и их спутникам отнеслись со всем возможным почтением. К нам с камеристкой с меньшим, чем к княжеской чете и барону, но этого следовало ожидать.

После обеда на станции, когда мы возобновили путь, мой старенький сосед стал делать долгие паузы, позевывать, и, наконец, замолчал. Княжеская камеристка вязала бесконечный шарф с ритмичностью автоматона. Стук спиц убаюкивал. Вскоре и я, устав и соскучившись, прислонилась к стеклу и задремала.

Остаток пути проспала, а когда проснулась, увидела, что уже показались столичные предместья и залив.

— Так скоро? — удивилась я вслух и вопросительно посмотрела на полковника. Он поймал мой взгляд, рассеяно улыбнулся в ответ и продолжил слушать князя, который что-то тихо втолковывал ему, помогая себе руками. По характерным жестам стало ясно, что речь идет об охоте или рыбалке. И в своем рассказе князь добывал не меньше чем динозавра или кита.

Поверенный с удовольствием потянулся, зевнул, чуть не выронив вставную челюсть, и разъяснил:

— Мы поехали новой дорогой, вы не знали? Она короче и удобнее. А там, где проходила старая, прокладывают чугунную дорогу для паровых экипажей. Слышали об этом чуде?

— Скоро путь от столицы до Шваленберга будет занимать не больше двух часов — ветку открывают уже на днях! И есть планы продолжить ветку до Ольденбурга, к угольным копям на севере, — снисходительно вступила в разговор княгиня. — Смотрите, вон идет строительство! Мой муж очень заинтересован в проекте.

— Да, ваше сиятельство, слышала про это, — сдержанно ответила я, вспомнив откровения полковника. За окном мелькали рабочие, орудующие лопатами, и огромные агрегаты, похожие на печки на колесах, которые двигались по проложенным рельсам, подвозя материалы. Грязь, суета. Но масштаб работ захватывал дух. Я еще никогда не видела чугунную дорогу и паровые экипажи, хотя читала о них в журналах. Писали, что они несутся с умопомрачительной скоростью и похожи на драконов. Такие же мощные, стремительные, огнедышащие и не лишенные своеобразной красоты. А уж их устройство и подавно вызывало у меня горячее любопытство.

— Прогресс не стоит на месте! — увлеченно воскликнул поверенный. — В столице столько прекрасных ученых, инженеров! Они изобретают разные любопытные вещицы. И не только огромные, как эти паровые экипажи. Вы слышали, например, про мастера Ульриха Кланца? Говорят, он сделал генералу Лоримеру прекрасный механический протез вместо руки, которую тот потерял в битве при Кармаденне!

— Имя Кланца мне знакомо.

Я вновь бросила косой взгляд на полковника: судя по его меланхоличному лицу, последнюю реплику моего соседа он не услышал. Ну и славно. Этот разговор вряд ли бы ему понравился.

Карета миновала городские ворота и загрохотала по столичной мостовой.

Князь оживился, прилип к окну, стал жаловаться, как утомил его путь и проклятая жара, и с упоением принялся мечтать, как бы поскорее оказаться в прохладной гостиной с бутылочкой охлажденного игристого.

— Вот и Лилак-страда, Майя, — негромко заметил полковник. — Дом вашей тетушки в конце улицы, верно? Через минуту вы будете среди своих.

Карета остановилась; возница открыл дверь, Август вышел и помог мне спуститься.

— До свидания, Майя, — сказал он сухо.

Такое прощание меня не устраивало. Я оглянулась — не смотрят ли из кареты? — и дружески коснулась ладонью его рукава.

— Прошу, берегите себя, ваша милость. Все же мне неспокойно. Вдруг для поддержания работы вашего сердца необходимо, чтобы я всегда была рядом?

— Это было бы печально, — пожал плечами Август. — Тогда бы вам пришлось вечно быть подле меня. Незавидная участь для юной девушки.

Только о такой участи я и мечтала, но ничего не сказала, лишь через силу улыбнулась.

— Если подумать, подойдет любой другой человек с подобным даром. Я собираюсь познакомиться с тем парнем, который скоро приедет к вам. Он сейчас работает в госпитале доктора Крамера. Поговорю с обоими. Они ученые люди и могут дать полезный совет.

«Ну же, голем ты бессердечный, скажи, что никого другого тебе не надо, кроме меня!»