Дочь для олигарха

Последняя моя фраза была прошита сарказмом. Так я пытаюсь отвлечься от яростных побуждений.

— …Кстати, — Ниночка снова подает голос, — ремонт во втором особняке полностью завершен. Можно организовать переезд. Заняться этим?

— Я сам.

Отхожу, выпускаю Ледянского из кабинета.

Помимо разговоров о Валерии, не перестаю слышать за спиной шепотки о грядущем кризисе в фирме. Подчиненные в курсе, что кредит не выплачивается, и беспокоятся и о своем шатком положении.

Пришлось подыграть и объявить о задержке зарплаты на неделю — для правдоподобности. Я учел момент, что кто-нибудь может проболтаться. А через пару дней волокита с документами Хилл закончится, и офисная система выплат вернется в привычное русло.

К вечеру возвращаюсь домой. Нужно обрадовать Юлю новостью о смене жилья.

Все мысли заняты Полонской, сквозь них в голове пробивается еще одна интересная идея.

Юля когда-то говорила, что любит животных. Может, подарить ей питомца? Верного друга или подружку, скажем, щенка немецкой овчарки?

Это очень умная порода и при верном обращении и дрессировке станет незаменимым защитником для девушки. Собаки не умеют предавать. Тем более Юлия будет жить в частном доме.

Во дворе особняка замечаю одиноко разгуливающую Хилл. Она слишком огорченная.

Глядя на Джули, мне становится слегка неудобно, но чувствам не прикажешь.

— Демид, тебя-то я и ждала… — мимо кустов сирени шагает ко мне. Останавливается за метр, близко не подходит. Между нами давно разверзлась пропасть. — Очень горько признаваться, но будет лучше, если мы расстанемся. Наши отношения разладились и уже не склеятся никогда…

Слезы на ее глазах давно высохли. Хилл долго думала, прежде чем разорвать со мной связь, и все взвешивала. Она не принимает решений на эмоциях, как Юля. Это, наверное, главный плюс Джули.

— Да, — я тоже не пытаюсь ее удержать или вымаливать прощение. Мы взрослые люди и все понимаем. — Оплачу тебе бизнес-класс. Спасибо, что не устраивала скандалов и не закатывала пустых истерик.

Хилл не теряет достоинства и держится спокойно.

— Перед отлетом я бы хотела найти в себе сил и извиниться перед сестрой. Я наговорила ей очень много гадостей, но, по сути, только мы виноваты, что не смогли уберечь отношения.

— Хм… я не против.

— Устрою в воскресенье ужин, а на следующий день улечу в Америку. Знаешь, я так соскучилась по родителям, начну новую жизнь, найду себе какого-нибудь Энтони… Ах… Все-таки Россия для меня чужая страна…

Одобрительно киваю и собираюсь идти в дом, но Джулия останавливает меня, прикоснувшись к плечу.

— …Демид, ты хотел перевезти Юлю в другой дом. Не нужно, пусть живет здесь, я все равно улетаю и…

— Между нами нет ничего, кроме дружбы. Чтобы не стеснять Юлю, мы будем соседями.

Хилл от удивления округляет глаза. Конечно, ее богатая фантазия нарисовала уже самые развратные и откровенные картинки о нас с Юлей.

А это не так. К сожалению.

Неожиданно Хилл хватает сразу обеими руками меня за шею, давит.

— Тогда поцелуй меня, Демид… на прощание… молю! Я хочу еще разок прочувствовать — каково это… пожалуйста. И я отстану. Навсегда… не подойду к тебе больше.

Всем телом виснет, подгибая колени.

На секунду теряю баланс, чуть склоняюсь.

Присосаться к моим губам у Хилл не выходит, только скользит языком по подбородку.

— Достаточно, — сбрасываю ее.

Неосознанно перевожу взгляд на окно в гостиной и вижу за стеклом застывшую Юлю. Полонская дергается, заметив, что попала в поле моего зрения, и спешно скрывается за шторой.

— Извини, — оправдывается Хилл, — былые чувства нахлынули.

— Контролируй их.

Поправляю рубашку, галстук. Шагаю в дом.

Глава 10

Юля

О боже… Угораздило же меня подойти к окну именно сейчас!

Ведь не было предпосылок, но какое-то внутреннее чутье — то, что привыкли все называть интуицией — заставило меня бросить недопитый чай и бежать, не ощущая опоры под ногами, не слыша тихих сплетен по углам от служанок о скором отъезде Хилл.

Вынудило поднять руку и увидеть картину, от которой теперь предательски защипало в глазах.

Даже когда я пытаюсь моргать и закрывать их, все равно продолжаю видеть те кусты сирени… и двух состоятельных взрослых людей, что спрятались в них, как неопытные юнцы!

Мерзко.

Не иду, а почти лечу в самую дальнюю часть гостиной, а перед глазами опять Джулия. Она вьется рядом с Демидом, облизывает его, как голодная до мужиков самка!

И Грозный, что позволяет ей это делать.

Ведь если бы не хотел, не стал терпеть домогательства. Вообще смешно, что я допускаю мысль так назвать лобызания Хилл. Хрупкая женщина домогается здоровенного Демида?

Вероятно, мой мозг просто ищет оправдание недостойному поступку парочки, тем самым успокаивая меня…

С разгона хватаю со столика какой-то журнал, сажусь в кресло. Усердно делаю вид, что занята чтением.

Раздается хлопок двери — стало быть, Демид зашел в дом.

Сильнее утыкаюсь в страницы, хотя и не понимаю, что там написано, строчки расплываются.

Мы договаривались с Грозным остаться друзьями. Инициатива была полностью моя. До последнего вздоха я собираюсь открещиваться от любовных проявлений мужчины.

Но почему же так горько на душе?