Дочь для волка

– Если вы не хотите, чтобы я присутствовала на молебне голая, дайте мне еще минутку.

Стук прекратился.

Мятое платье валялось на мокром полу у ее ног. Рэд натянула его и открыла дверь. Приводить в порядок волосы она не стала.

Три жрицы молча ждали ее в коридоре. Все они показались Рэд смутно знакомыми, так что они, должно быть, из валлейданского Храма, а не из числа паломниц. Скорее всего, предполагалось, что вид знакомых лица должен был ее подбодрить.

Если ее растрепанный вид и удивил жриц, они ничем этого не показали. Они только склонили головы, пряча руки в широких белых рукавах, и повели ее по коридору. Снаружи было холодно и сияло солнце.

В садах уже собралась целая толпа жриц. Они стояли по обе стороны увитого цветущим вьюнком входа в Святилище, склонив головы и застыв в неподвижности. Рэд прошла мимо них, чувствуя, как с каждым шагом сердце колотится все быстрее. Она не смотрела на жриц, уставившись прямо перед собой, пока не нырнула в тень под аркой.

Первая комната Святилища была простым квадратным помещением. У двери находился небольшой стол с молитвенными свечами. В центре стояла статуя Гайи, высокая и величественная. У ее ног лежал обломок белой коры с написанными на нем словами Сделки, что заключили Гайя и Киаран. Тирнан помогла влюбленным бежать, и она принесла этот кусок коры как доказательство, что притязаниям Солмира на Гайю не суждено воплотиться в жизнь.

Рэд хмуро посмотрела на свою предшественницу. Гайя стала почитаемой святой, а Волк – нечистым монстром, и за этим стояла большая, тонкая работа по заполнению пробелов в истории так, как это было нужно жрицам. Пять Королей исчезли на земле, принадлежащей Волку, и значит, это он во всем виноват. Никто точно не знал, для чего ему понадобились Короли, зачем он поймал их и не отпускает. Может быть, таким образом Волк заполучил больше могущества. Возможно, он просто пошел на поводу у своей натуры – натуры чудовища, стал самим собой вместе с лесом, к которому был привязан, а магия Диколесья со временем исказилась и стала вредоносной. По официальной версии Ордена считалось, что Гайя была убита, пытаясь вызволить Королей из темницы, в которую Волк заточил их, – какой бы эта темница ни была. Но на самом деле не было никакого способа узнать, что там на самом деле произошло. Все, что было известно людям, – Короли покинули их, а Гайя мертва.

Комнату освещали только тусклые огоньки молитвенных свечей. Алых – «алый для агнца». Разобрать буквы на коре при таком освещении было невозможно, но Рэд знала их наизусть.

Первая Дочь – для трона.
Вторая Дочь – для Волка.
А Волки – для Диколесья.

Отблески свечей мерцали на барельефах, украшавших стены. Пять фигур справа, имевшие явно мужские силуэты – Пять Королей. Вальхиор, Бирианд, Малькрозит, Кальрес и Солмир. Три фигуры на левой стене, более изящные – Вторые Дочери: Кальденора, Сайета, Мерра. В один прекрасный день, когда от нее останутся только кости в лесу, они вырежут здесь и ее барельеф.

Сквозь открытую каменную дверь в Святилище врывался ветерок, трепал черный тонкий занавес за статуей Гайи. Там находилось второе помещение – святая святых.

Рэд была там только один раз – год назад, в ее девятнадцатый день рождения. Она стояла на коленях, а жрицы Ордена молились, чтобы ее Знак проступил как можно быстрее. Рэд не видела поводов заглядывать сюда потом.

Тем не менее года было мало, чтобы она забыла о подобии белых деревьев вдоль стен – ветвях, срезанных в Диколесье и укрепленных на каменных постаментах. Мертвые ветки, покрытые белой корой, никогда не двигались, но Рэд помнила странное ощущение – ветви словно бы тянулись к ней. Так тянулись к ней колючие кустарники и другие растения, когда она не могла удержать под контролем осколок магии в своей груди. Она ощущала во рту привкус земли все время, пока жрицы молились.

Рэд нервно теребила мятую юбку. Она должна была войти во вторую комнату и провести там время, предназначенное для молитвы, подготовить себя к отправлению в Диколесье. Но при мысли о том, чтобы снова оказаться среди этих ветвей, у нее кровь стыла в жилах.

– Рэд?

У двери в сад стояла знакомая фигура, облитая утренним солнцем, ярко выделяясь на фоне полутьмы, в которую было погружено Святилище. Нив поспешила к сестре, огонек только что зажженной молитвенной свечи трепетал в ее руке. Рэд не испытала никакого облегчения – только замешательство.

– Как ты сюда попала? – Она глянула через плечо Нив в сад. – Жрицы…

– Я сказала им, что во вторую комнату не войду. Не то чтобы они были счастливы по этому поводу, но пропустили меня.

Слеза скатилась по ресницам Нив. Она грубо стряхнула ее.

– Рэд, ты не можешь этого сделать. Для этого нет никаких причин, кроме слов на куске коры, тени ее раздери.

Рэд подумала о скачке в ночи, когда волосы ее развевались на ветру и сестра была рядом. О брошенных камнях и неукротимости. У нее заныло в груди. О крови. О жестоком побоище. О том, что шевелилось у нее ее под кожей. Семя, только и жаждущее прорасти.