Дочь дракона

«Охотники» ничем не выдали того, что тоже заметили это движение, но они плавным движением положили свое оружие себе на плечо, взяв его на изготовку. Некоторое время ничего не происходило, потом из-под прикрытия кустов на поляну выступили девушки. Они были соблазнительно обнажены. Как бы смущаясь своей наготы, они начали медленно приближаться к стоящим под деревом. Их тела призывно изгибались, несмелые взгляды, которые эти девушки украдкой бросали на «охотников», звали и манили. Люди бы давно потеряли голову, мужчины естественно.

— Вот та крайняя — ничего, — заметил скучающим голосом Палым, Ыргиз возразил:

— Именно что ничего, ни фигуры и остального тоже ничего, просто какая-то сушеная вобла! Вот та, что в центре, действительно ничего!

— Хм, похожа на орчанку, такая же крепенькая, но грудь слишком великовата, по-моему, перебор. И бедра слишком широки. А вот та — стройная! — не согласился Палым. — Смотри, какие ноги длинные!

— Ну где же стройная?! Худющая! Ни груди, не бедер! Одни ноги. И то какие-то неестественно длинные, наверное, быстро бегает. Догонять долго придется. Вот только не пойму, зачем им хвосты?

Действительно, у этих красивых, по человеческим меркам, девушек были длинные голые хвосты, очень похожие на крысиные.

— Вот так погибли дружинники барона Крэгинса, они слишком близко этих, хвостатых, подпустили, — тихо произнесла Саманта, до этого прятавшаяся за спинами «охотников». Она выглянула, активировала уже сплетенное заклинание и снова спряталась. Заклинание сняло морок, но нападающие этого не заметили. Продолжая изгибаться и кривляться, к «охотникам» медленно приближались уродливые твари. Ростом с высокого человека, но примерно в два раза толще, они были покрыты черно-бурой шерстью. Их кривые лапы, лапы — потому, что их конечности никак нельзя было назвать руками и ногами, заканчивались такими же кривыми когтями. За спиной у них было что-то типа крыльев, на концах и суставах которых тоже были когти. На их мордах, с вывернутыми наружу ноздрями и маленькими глазками, открывались и закрывались большие пасти. А вот зубы у них были тонкими и длинными.

— Вот, я же говорил, совсем не стройные, а скорее — разъевшиеся, — не меняя интонации, заметил Ыргиз, удобнее перехватывая свой топор. — Да еще и мохнатые какие! Побрились бы, перед тем как соблазнять порядочных орков.

— Ага, совсем небритые, — согласился Палым. — Признаю свою ошибку, ноги не длинные, зато посмотри, какие кривые! Прямо загляденье, такими ногами хорошо…

Что хорошо, он не успел сказать, две подошедшие близко твари прыгнули. Эти твари, видно, не поняли, что их обман раскрыт, и просто прыгнули, надеясь первым же ударом достичь «охотников». Одну тварь остановил Ыргиз, встречным ударом топора он разрубил ее до половины и отбросил в сторону. Вторую точно так же разрубил и отбросил мечом Палым.

— Мужчина… — заметил он. — А на тебя, Ыргиз, судя по внешнему виду, самка напала, ох и нравишься ты женщинам!

— Самэц! — ответил Ыргиз с ярко выраженным орочьим акцентом, разрубая вторую тварь, которая на него бросилась. — Самэц! Мужчына — это тот, у кого дэньгы есть! А это самэц. Да еще и немытый! — Ыргиз брезгливо сморщил нос.

— Да, у этих уж точно денег нет. И воняют сильно, нет, подпускать их близко не будем, запачкают! — Палым вращательным движением меча зарубил следующую тварь.

— Ага! Так вот какой ты пушной зверь, птар! Немытый и вонючий! — Ыргиз закрылся, как щитом, от одной из тварей широким лезвием своего топора, а вторую отбросил ударом ноги. На него бросились сразу два птара.

Палым не ответил, на него напали одновременно три твари, и ему стало не до разговора. Выписывая восьмерки своим мечом, он пытался их достать, но эти твари, видно поняв, что их обман раскрыли, стали вести себя осторожнее. Хотя у них не было никакого оружия, но когти, которыми были в изобилии снабжены их конечности, с успехом его заменяли. Когти на концах крыльев достигали локтя в длине и, сталкиваясь с мечом, его отбивали. Да и на суставах крыльев, рук и ног когти тоже были немаленькими. И двигались эти твари очень быстро. Орки молча отбивали атаки, так продолжалось минут пять. Потеряв около двух десятков своих сородичей, твари отхлынули. У Палыма был распорот рукав куртки, на его предплечье кровоточила довольно серьезная рана. Ыргиза тоже достали, но он получил пару незначительных царапин. Воспользовавшись небольшой передышкой, Саманта быстро обработала и перевязала рану Палыма. Обработала обычными средствами и магически. Раны были бы намного серьезнее, если бы Саманта не держала магическую защиту, которая и поглощала большинство ударов птаров.