Дочь дракона

— Драконоборец? И скольких же ты драконов поборол?

Рыцарь стушевался, но видно, решив, что врать благородному рыцарю не пристало, сказал правду:

— К моему великому сожалению, ни одного, здешний дракон — первый.

— Ты что? Ты разве его победил? — возмутилась баронесса, вылезая из воды.

— Нет, это он меня… Если бы не вы, прекрасные леди, я бы пал жертвой мерзкого…

— Что-о-о?! — громко возмутилась баронесса. — Это кто мерзкий? На себя посмотри! Железную панамку напялил — и туда же… Дудят тут по утрам всякие, спать не дают!

Рыцарь вытаращил глаза, не понимая, чем вызвана такая ярость маленькой баронессы, которая вылезла из воды и, совсем не стесняясь своей наготы, решительно направилась к рыцарю. Девушки, заступив ей дорогу, начали успокаивать ее:

— Ну, Листик, Листик! Не сердись на него. Он уже все осознал и больше не будет!

Рыцарь не понял, что он осознал и чего делать ему категорически не рекомендуется, но, прижав руки к груди, начал горячо заверять маленькую рассерженную баронессу, что он все осознал и никогда так делать не будет. Та немного успокоилась, но все равно продолжала сердито смотреть на рыцаря. Хосе закончил кулинарные приготовления, вопросительно посмотрел на девушек. Камин был пуст и чист.

— Давай, Листик, ты, — сказала ученица лекарки, — а-то у Милисенты еще плохо получается — она все сожжет!

Баронесса показала Хосе, чтобы тот уложил мясо на решетку, после чего вытянула руки. С ее рук сорвалось пламя и равномерно и быстро стало прожаривать мясо. Принцесса тоже вытянула руки к выемке в скале, куда Хосе сложил отходы. Там только полыхнуло, и все моментально сгорело, не оставив следов.

— Вот, я же говорю, Милисента, у тебя еще не получается дозировать, ты бьешь со всего маху! — покачала головой ученица лекарки.

Огонь, который испускала баронесса, быстро прожарил мясо. В корзине ученицы лекарки нашлись лепешки и овощи, а когда благородный рыцарь посетовал, что ему нечем угостить дам, так как у него нет вина, Ирэн достала из своей бездонной корзины бутылочку вишневой наливки. Выпили за знакомство, за прекрасных дам, за благородных рыцарей. Листику не наливали, мотивировав это тем, что она еще маленькая, и если выпьет, то драться начнет. А если драться начнет, то ее никто не сможет утихомирить. Листик начала было дуться, но тут оруженосец Хосе, к удивлению своего господина, предложил тост за прекрасных и благородных драконов. Маленькая баронесса, к удивлению рыцаря, сразу же пришла в хорошее расположение духа и предложила спеть ее любимую песню про кузнечика. Дамы с энтузиазмом поддержали это предложение, и припев последнего куплета рыцарь и оруженосец тоже подпевали. Потом рыцарь сказал, что он тоже знает много песен и баллад, все тут же стали его просить спеть, а Листик побежала на полянку за гитарой рыцаря. Принесла она не только гитару, а все довольно тяжелые переметные сумки рыцаря, чем сильно его удивила. Все-таки сумки были тяжелые, а Листик маленькая.

Рыцарь, настроив гитару, запел балладу о прекрасной принцессе, похищенной драконом, о благородном рыцаре, поехавшем эту принцессу спасать. О страшной битве, в которой рыцарь победил и убил дракона, но сам потом скончался от ран с именем любимой на устах. У сэра Бертрана был красивый и сочный баритон, и пел он очень хорошо. Только вот баллада была очень длинной, такой длинной, что дамы заскучали, а верный оруженосец даже вздремнул. Одна юная баронесса внимательно слушала, подперев щеку рукой, а в конце даже всхлипывать начала. Ободренный таким восторженным слушателем, сэр Бертран пел так, как он никогда не пел, а когда закончил, Листик расплакалась.

— О, прекрасная дама, вы плачете? Вас так поразила судьба отважного рыцаря? — спросил Бертран.

— Дракончика жалко, — всхлипывая, ответила баронесса. — Отравился, бедный!

— Почему отравился? — удивился сэр Бертран. — Его же поразил копьем рыцарь!

— Так поразил его он же в шестьдесят пятом куплете, а бедный дракончик потом его кусал с семьдесят второго по восемьдесят девятый куплет! Вот укусил рыцаря и…

— Судя по количеству куплетов, дракон не просто покусал рыцаря, а долго и со вкусом жевал! — захихикала принцесса.

— Я же и говорю, — снова всхлипнула Листик, — отравился! Видно, рыцарь ядовитый был. Бедный дракончик, ему попался не только рогатый, а еще и ядовитый рыцарь!

— Почему рогатый? — спросил сэр Бертран.

— Ну у него же рог был? Он же дудел перед драконом?

— Да, настоящий рыцарь всегда вызывает противника на бой звуками своего рога!

— Вот видишь, сэр Бертран, этот рыцарь дудел из своего рога! Значит, рогатый!

— Какой кошмар! — воскликнула Ирэн. — Мало того что рогатый, так еще и ядовитый. Сэр Бертран, вы никому не рассказывайте об этом методе охоты на драконов!

— О каком? — спросил ошарашенный рыцарь, он никак не поспевал за рассуждениями своих собеседниц.

— Ну как же, рыцарь, перед тем как вызывать дракона на смертный бой, натирается ядом. И если дракон его съедает, то сразу и умирает. Вот доблестный рыцарь и выходит победителем!