Дочь друга

Теперь хотя бы понятно, зачем нужно было закрывать дверь. Глеб Владимирович снизошел до формальных извинений, но никто кроме меня слышать их не должен был.

— Твое мнение обо мне не должно мешать совместной работе, — требовательно.

— Совместной работе могут помешать неправильные действия, а не чье-либо мнение. Вы же не думаете, что все сотрудники компании думают о вас сугубо положительно? Это хоть как-то мешает им выполнять свои обязанности? — не то чтобы я хотела спорить, правильнее было бы кивнуть головой, со всем соглашаясь, но роль послушной овцы никогда у меня хорошо не выходила. — Не нужно судить обо мне через призму возраста, я так же, как и тридцатилетние, могу носить на лице маски.

— Из твоих слов я делаю выводы, что ты продолжаешь считать меня козлом, но будешь вежлива и мила, потому что этого требуют обстоятельства, а мои приставания испортят и так непростые отношения между нами. Все верно? — по лицу не скажешь, но присутствует ощущение, что его задели мои слова.

— Если ваша интерпретация вам нравится больше, то остановимся на ней, — не видела смысла лебезить и угождать. Он взрослый мужик, пусть и с короной на голове, если не хотел слышать правду, не стоило заводить этот разговор.

Глеб молчал несколько секунд, о чем-то думал, рассматривая меня. О чем были его мысли, осталось секретом, он не стал со мной делиться. А я бы послушала.

— Перейдем к твоим обязанностям. Часть из них я переложу на Таню, с остальным придется справляться тебе…

Приблизительно через час я вышла из кабинета босса с внушительным списком, который старательно конспектировала под диктовку. Первым заданием стало принести Тихомирову крепкий кофе…

До обеда разобрала все входящие письма, согласовала несколько встреч на следующую неделю. Время пролетело незаметно.

— Я на обед, потом у меня встреча, вернусь к четырем, если задержусь, попросишь Антона провести собрание инвесторов, — закрывая свой кабинет, Тихомиров отдавал распоряжения.

А еще несколько дней назад мы вместе ездили обедать. Грустить по этому поводу я не собиралась, тем более позвонил Ваня и сообщил, что заказал мне любимые роллы.

— Вань, у меня теперь новый начальник, — то ли пожаловалась, то ли похвасталась, сама не разобрала по своему голосу.

— Что за фигня? — насторожился друг. Я ему поведала о том, что случилось с Вероникой. — Нужно съездить ее навестить, — тут же предложил Ванька. Вот она – здоровая адекватная реакция, а не это – «жить будет».

— Как ты? — не удержалась, беспокойство съедает, но, вспоминая, что жалости Ванька не приемлет ни в каком виде, спешу исправить оплошность: — Проект продвигается?

— Со мной все хорошо, Лада, не волнуйся, — он еще меня успокаивает, будто я не вижу, хорошо с ним или нет. — Жду дома, возьмешь такси, — не давая возможности возразить, кладет трубку.

Схомячив все роллы, какое-то время сижу с довольной миной, работать не хочется, но приходится возвращаться к списку с обязанностями. Я и так лишних полчаса занималась «ничегонеделанием».

Глеб опоздал больше чем на час, собрание проводил Антон, который поздравил меня с новой должностью и предложил сходить куда-нибудь вечером отметить. Отказала. Пусть Соню окучивает, я ему даже посодействовать готова. Ох, вредная я…

Узнав, что собрание еще не закончилось, Глеб ушел в переговорную. На сегодня я почти закончила работу, не пришлось ни разу звонить Веронике.

— Привет, — в приемную влетела девушка, которую я видела с Глебом на стоянке. — Я видела тебя с Иваном. Вы очень красивая пара. А я Алена – девушка Глеба, — я не очень удивилась этому заявлению, челюсть у меня не отпала. Козел – почти равно кобель. А вот у Тихомирова, вернувшегося, как назло, в это самое время в кабинет, на лице отразилось недовольство…

Глава 27

Милада

Мне эти семейные разборки вот вообще неинтересны. Отпустите меня, Глеб Владимирович, домой, а потом ругайтесь, миритесь, любитесь, ну или что вы там собрались делать?

Расстреляв Алену уничтожающим взглядом, Тихомиров проходит в кабинет. Его молчание хуже криков. Ты просто чувствуешь себя никем под его взглядом. Мне бы радоваться, что не меня он удостоил своим вниманием, но не получается. Была бы это Соня, я бы еще на ее костях станцевала. Алене и так неуютно, что я стала невольным свидетелем этой сцены, но мне вот совсем не хочется делать вид, что все хорошо, и я ничего не заметила.

— Рада была познакомиться, — произносит она, даже пытается улыбнуться. Ситуация некрасивая и непонятная. Алена пытается просчитать поведение Тихомирова, но вряд ли она догадается, что ее жених подкатывает ко мне свои яйца, а я вроде как не против. Для Алены я девушка Вани.