Дочь философа Шпета в фильме Елены Якович. Полная версия воспоминаний Марины Густавовны Шторх

Папа стал приват-доцентом Московского университета и по рекомендациям Челпанова и философа Сергея Трубецкого был избран в действительные члены Московского психологического общества. Он сразу же окунулся «в круг искусства», в то восхитительное варево философских и художественных идей, собраний, кружков, интеллектуальных поединков, которыми кипела Москва начала двадцатого столетия. Встречался со всей компанией людей «серебряного века» – художниками, философами, поэтами. Курсировал с Пречистенки из журнала «Логос» до ресторана «Прага». Оттуда на Смоленский бульвар в философский кружок молодежи у Морозовой…

Он поселился на Плющихе, во 2-м Неопалимовском переулке, читал лекции не только в Московском университете и на Высших женских курсах, но и в Народном университете имени Шанявского на Миуссах (Есенин и Клюев туда ходили). И был приглашен в гимназию Алферовых читать логику в старших классах. Там он встретил маму.

7

Про Алферовскую гимназию мне хочется рассказать особо. Была такая частная женская гимназия в 7-м Ростовском переулке, напротив Киевского вокзала. Алферовы, муж и жена, – Александр Данилович и Александра Самсоновна – были ее основателями и директорами. В Алферовской гимназии учились девочки из московских интеллигентских семей: дочери Шаляпина, Поленова, Нестерова. Ее окончили сестры Эренбург. Знаменитая актриса Малого театра Наталья Белёвцева (тогда ее звали Наташа Гессинг) впервые вышла на сцену в гимназическом театре. Она вспоминала:

С основательницей и начальницей гимназии, самой Александрой Самсоновной Алферовой, мы познакомились на первом же уроке – она преподавала у нас математику. Ее высокая стройная фигура в темном платье с белым крахмальным воротничком, ее седая голова с легкими кольцами волос на лбу запомнились мне на всю жизнь. Некрасивое, чуть негритянского склада лицо было волевым и строгим, но глаза ласковыми и добрыми… Александр Данилович преподавал русскую литературу и был полной противоположностью своей жены. Мягкий, застенчивый, он умел удивительно читать вслух, и страницы, прочитанные им, глубоко и прочно врезались в нашу память…

Они воспитали не одно поколение девушек.

Считалось за счастье отдать своих детей именно в эту гимназию. Отсюда – не случайный состав, не разнородные вкусы и намерения, а что-то очень всех объединяющее, одни, я бы сказала, корни. Воспитание, имевшее принципиальное направление, всех как бы цементировало, создавая определенный облик ученицы. Этот облик отличался внутренней целеустремленностью. Из этих девочек получились потом профессора, ученые, украшавшие кафедры и институты. Здесь учились внучка декабриста Якушкина, дочери художника Серова, известных профессоров либерального толка – Кожевникова, Прянишникова, Мануилова, знаменитых в то время докторов – Черниховского, Усова, дочь ректора университета, впоследствии известный профессор-окулист Плетнева…

Алферовки своим поведением, всем тоном своим были совершенно отличны от других гимназисток. Их сразу можно было узнать. В Москве так и говорили: «Это идет алферовская гимназистка» или «Для алферовской гимназистки это неудобно».