Дочь Галилея

Высмеяв таким образом идею неизменности небес, Галилей продолжил нападки на защитников философии Аристотеля, в 1609 г. направив свой телескоп на их территорию. Его открытия изменили природу обсуждения вопроса о теории Коперника, превратив его из интеллектуального развлечения в спор, который мог быть решен на основе реальных доказательств. Например, неровность лунной поверхности показала, что некоторые особенности Земли повторяются и на небесах. Движение Медицейских звезд демонстрировало, что спутники могут обращаться не только вокруг Земли, но и вокруг других тел. Фазы Венеры доказывали, что, по крайней мере, одна планета движется вокруг Солнца. А темные пятна, обнаруженные на Солнце, осквернили совершенство небесной сферы. «В этой части неба, которая заслуживает того, чтобы считаться самой чистой и ясной из всех - я имею в виду самый лик Солнца, - сообщал Галилей, - обнаружено неисчислимое множество темных, сумрачных и туманных материалов, которые сперва возникают, а затем растворяются, и это происходит непрерывно, за короткие периоды времени».

Галилей досадовал на упрямство философов, которые цеплялись за взгляды Аристотеля, несмотря на новые перспективы, открывавшиеся с изобретением телескопа. Он клялся, что если бы сам Аристотель вернулся к жизни и увидел новую картину небес, то великий философ быстро изменил бы свое мнение, поскольку всегда с уважением относился к свидетельствам, даруемым человеку органами чувств. Галилей ругал последователей Аристотеля за то, что они слишком рабски относятся к текстам своего учителя: «Эти люди хотели бы никогда не поднимать глаз от написанных им страниц словно эта великая книга Вселенной была создана лишь для того, чтобы ее не прочитал никто, кроме Аристотеля» и его глаза - единственные, коим суждено видеть во все последующие времена».

Некоторые из аристотелианцев - оппонентов Галилея - безосновательно полагали, что пятна на Солнце, должно быть, представляют собой новую «флотилию» звезд, вращающихся вокруг Солнца, равно как Медицейские звезды обращаются вокруг Юпитера. Даже те профессора, которые громогласно отвергали существование лун Юпитера, проклинали их как демонические видения, порожденные искажающими действительность линзами изобретенного Галилеем телескопа, который теперь нанес астрономам, как они полагали, оскорбление, лишив последней надежды на постоянство и величие Солнца.

Будучи одним из первых ученых, увидевших пятна на Солнце, Галилей собрал крупнейших зарубежных астрономов, с которыми он состоял в переписке и которые желали сравнить результаты наблюдений и их интерпретации. В январе 1612 г., поправляя здоровье на Вилла-дел- ле-Сельве, неподалеку от Флоренции, Галилей услышал много нового о пятнах на Солнце от германского дворянина и ученого-любителя по имени Маркус Вельзер. Тот приветствовал Галилея и сообщал следующее:

«Людские умы уже атакуют небеса и обретают силу с каждым новым открытием. Вы опережаете всех, взбираясь на стены, и возвращаетесь назад, увенчанный короной. Теперь уже и другие следуют Вашим путем, обретая больше смелости, зная, что Вы однажды уже разбили для них лед, так что есть основания не торопить столь счастливо начатое и достойное дело. А сейчас посмотрите, что я получил от одного из друзей; полагаю, что для Вас это не окажется чем-то принципиально новым, тем не менее, я надеюсь, Вас порадует, что и по другую сторону Апеннин немало последователей Вашего учения. Уделив внимание этим солнечным пятнам, пожалуйста, сделайте мне одолжение, выскажите открыто Ваше мнение - считаете ли Вы их состоящими из звездного материала или нет, а также где, на Ваш взгляд, они находятся и каково их движение»[23].

К письму были приложены несколько эссе, написанных «другом» Вельзера - анонимным астрономом, скрывавшимся за псевдонимом «Апеллес» (позднее выяснилось, что это был отец Кристофер Шайнер, профессор-иезуит из Университета Ингольштадта), который пытался объяснить новый феномен в соответствии со старой философией.

На то, чтобы сформулировать ответ, у Галилея ушло около четырех месяцев, поскольку сначала его задержала болезнь (сам он об этом писал так: «долгое недомогание или даже целая серия долгих недомоганий, лишавших меня возможности проводить опыты и заниматься своим делом»), а потом ученому мешали клеветнические измышления врагов, не говоря уж о том, что сама природа солнечных пятен была столь загадочной, что ее требовалось хорошенько обдумать.