Дочь Господня

Возле моей головы проскрипели неторопливые, размеренные шаги. Сильные руки бережно обхватили меня за талию и подняли с промерзшей земли. Совсем близко я увидела губы красивого очерка, раздвинувшиеся в радостной улыбке, и темные, опушенные густыми ресницами карие глаза.

– Ай-яй-яй, – укоризненно произнес мужчина, перехватывая меня поудобнее и прижимая к своей груди. – Сладкая моя, ну что у тебя за дурная привычка попадать в передряги и связываться с извращенцами? – он мотнул головой в сторону бездыханного стригоя. – Ты уж поверь моему опыту, этот тип всем извращенцам извращенец! Причем, с жуткими сексуальными странностями, настоящая находка для Фрейда. И сколько еще раз я должен тебя спасти, чтобы ты угомонилась и перестала рисковать жизнью? – непоследовательно спросил он, заботливо усаживая меня на скамейку. – Что, будем молчать и глазки строить?

Но я вовсе и не думала строить ему глазки, мне плакать хотелось от счастья. Потому что я мгновенно узнала своего нежданного спасителя. Это оказался именно он – мой ночной рыцарь, отдавший свою теплую куртку. Тот, о ком я думала почти непрерывно – мой возлюбленный, мой герой!

– Что-то с тобой не то творится, рыженькая! – обеспокоенно подметил мужчина, наклоняясь и заглядывая мне в глаза. Он деликатно протянул руки и доверху застегнул молнию на моей куртке. Его взгляд на один краткий миг заинтересованно скользнул по туго натянувшемуся на груди свитеру:

– Да-а-а, за добро нужно стоять грудью и ничего с таким бюстом в тылу отсиживаться! – нескромно пошутил он и добавил уже намного серьезнее: – Только не следует при этом забывать, что женская грудь совсем для других, более мирных целей предназначена! Если согласна – пошевели веками…

Я старательно зажмурилась.

– Отлично, реакция есть – значит, и дети будут! – довольно хохотнул мужчина. – Кстати, меня зовут Конрад! – он легонько сжал мою неподвижную кисть. – А про тебя я и так все знаю, ты – Селестина! Ну вот и познакомились, однако!

Я недоумевала, откуда он мог меня знать?

– Ты подожди немного, – попросил Конрад, – я сейчас тут малость приберусь и пойдем домой.

Он вынул из укрепленных на поясе ножен здоровенный тесак и одним мощным ударом отрубил голову мертвого графа.

– Фу-у-у, – он поднял ее за длинные волосы, – прости, Рауль, но друзей из нас не вышло.

Голова, кувыркаясь, полетела в сугроб.

«Друзей? – мысленно ужаснулась я. – Они что, раньше общались?»

Конрад нашел мой кэн, подобрал роскошную рапиру убитого графа и хозяйским жестом повесил ее к себе на плечо.

– А нечего добру пропадать! – буркнул он, снова беря меня на руки и размашисто шагая по площади. – В буржуйском хозяйстве все сгодится. Давай-ка мы с тобой ко мне двинем, будем водку пить и безобразия хулиганить.

Он нес меня легко, будто невесомое перышко. Я слышала, как бьется его могучее сердце – ровно и ритмично, словно мотор. Мое замерзшее лицо согревалось от его теплого дыхания. И мне показалось – ни одна сила в мире не сломит этой железной воли и непоколебимой уверенности в себе, не согнет широких плеч. Рядом с ним мне стало удивительно хорошо и уютно. Конрад источал убаюкивающую ауру безопасности и надежности.

Мы пересекли открытое пространство и приблизились к жилым домам. Площадь Сан-Марко закончилась, далее начинались улицы. И тут я неожиданно вспомнила предупреждение графа Деверо, касающееся темной стригойской магии, не позволяющей мне покинуть пределы очерченной каменным бордюром территории.

– Не бойся, – словно угадав мои испуганные мысли, ласково улыбнулся Конрад. – Я все слышал! Это тебе непросто выйти из защитного поля стригоев, а мне, – мужчина иронично хмыкнул, – раз плюнуть, – и он не раздумывая вступил в ближайший переулок.

Я испытала кратковременную вспышку боли, словно в мой утомленный разум впились сотни добела раскаленных железных крючьев. Вцепились и… не смогли удержать.

– Я ведь и сам – нечисть! – спокойно признался мужчина, сжимая меня в своих спасительных объятиях. – Что мне какие-то паршивые стригои. Вот так-то, милая!

Я в упор встретила испытывающий взгляд его темных глаз.

«Нечисть? – совсем растерялась я. – Так он не человек? Помоги мне, Господи, да кто же он тогда такой на самом деле?»

И до предела вымотанная навалившейся усталостью, переживаниями, смутным страхом за свою дальнейшую судьбу и физическим истощением, я беззвучно лишилась сознания, доверчиво покоясь на руках мужчины, целеустремленно уносящего меня прочь, в запутанное переплетение темных городских улиц…